В глуши сибирского леса, 1846 г.
Громко и заливисто лаяли собаки. Жадно нюхали вечерний холодный воздух, мчась по следу. Из раскрытых пастей свешивались языки и вырывался белый пар.
Позади собачьей своры спешила взбудораженная толпа мужчин с ружьями и палками наперевес. На их разгоряченных лицах в тени нахлобученных шапок и шляп отражалось явное нетерпение. День за днем они искали свою жертву, а теперь преследовали ее, не допуская мысли, что она может скрыться.
Пес с рыжими пятнами вскинул голову и замер, напряженно вглядываясь в сторону лесной чащи.
– Сюда! – послышался пронзительный крик, и один из преследователей помахал рукой остальным. – Она там!
Толпа обрадованно взревела.
На некотором расстоянии от них через лес бежала женщина в длинной накидке.
Она то и дело спотыкалась, изнемогая от усталости, хватаясь за стволы деревьев. Ей бы добраться до реки. Тогда проклятые собаки не смогут ее учуять. Во всяком случае, не сразу, и у нее появится драгоценное время, чтобы спрятаться.
Люди из деревни устроили настоящую облаву.
Каким-то чудом ей удалось ускользнуть от них, а потом, прячась в темноте, она в бессильной ярости наблюдала, как они сжигают ее дом под одобрительные возгласы деревенских жителей. Многим из них она когда-то не раз помогала, но теперь эти самые люди осуждали ее и кричали о каком-то правосудии. Даже брат, с которым она росла и делила пищу, теперь оказался настроен против.
Женщина почти не ела два дня, питаясь лишь найденными ягодами, которые не успели собрать местные жители. Выспаться тоже не удалось, как и развести огонь, чтобы согреться, ведь яркое пламя могло привлечь ненужное внимание.
Она спешно покинула дом в домашнем платье, успев набросить накидку. И теперь терзалась мучительным холодом, временно отступавшим, когда убегала от охотников. Стоило остановиться, чтобы передохнуть или хоть немного поспать, как руки и ноги снова становились холодными, а тело принималась бить мелкая дрожь.
Она понимала, что следует собрать все силы и спешить дальше на юг. Туда, где ночи не такие промозглые, а ее саму никто не знает. Может найдется тот, кто не станет косо смотреть и подозревать в ней меченую дьяволом.
Лай собак приближался.
Вдалеке между полуголых деревьев мелькали зажженные факелы. Она хорошо представляла преследователей, зная каждого в лицо и по имени. Со многими не раз заговаривала, встречалась взглядами, проходя по улице. Что и говорить: те, кто сейчас желали ей зла, когда-то играли вместе с ней, собирали спелую землянику или купались в мелком озере, у которого стояла их деревня.
