Своя-чужая любовь Марии Петровых

Поэзии Марии Петровых присуща особая магия исповедальности. С первых же строк у читателя не остается сомнений, что он соприкасается с подлинными переживаниями автора. Однако не стоит рассматривать лирический мир Марии Петровых как ее собственную биографию в стихах. С юности она обожала театр и сама обладала даром перевоплощения.

Одной из первых это заметила Маргарита Германовна Салова, которая, зная Марусю со школьных лет, имела возможность наблюдать ее становление как художника.

«И, наконец, еще ребенком она умела перевоплощаться. Передавать чувства, даже неведомые ей, причем чаще это было не подражание, а творческое предвидение. Вот все это и сделало ее непревзойденным мастером перевода» [1:6].

Способность сопереживать также была свойственна Марии Петровых как человеку и как художнику. Недаром люди тянулись к ней в трудную минуту. И случалось так, что чужие откровения создавали почву для рождения новых лирических героев со своей неповторимой историей.