В этот раз музыкальная отбивка новостей звучала изначально тревожнее и будто бы даже быстрее. Обычно ухоженная, ведущая была накрашена наспех, отчего в глаза еще ярче бросался ее возраст, да и выглядела она растерянной.
После длительной паузы, каждая секунда которой растягивалась в вечность, она торопливо заговорила, читая в спешке набранный на суфлере текст.
– В эфире экстренное включение «Вестей». С вами Антонина Черноглазова. В ряде регионов наши граждане столкнулись с агрессивно настроенными существами неизвестного происхождения. В данный момент высказывают версии о… – тут она на мгновение запнулась, но быстро взяла себя в руки, – о так называемой магической природе существ. Наш специальный корреспондент готов к прямому включению из Похвистневского района Самарской области. Илья…
На зарябившем экране появился худой парень с измазанной в грязи щекой. В правое ухо у него был вставлен наушник. На мгновение картинка мигнула и наконец-то пошел звук.
– На х… выбираться надо отсюда, Серега. В п…у эту работу, выжить бы…
Видимо, именно сейчас он услышал голос ведущей. Потому что картинка выровнялась, а сам журналист приобрел более серьезный вид. Даже паника в глазах исчезла. Одно дело – истерить при собственном операторе, и совсем другое – когда на тебя смотрит вся страна.
– Добрый день, Антонина, если его можно действительно назвать таковым. Именно сейчас в нескольких сотнях метров от нас разворачивает свои силы специальный десантный батальон. Они уже сдержали первую попытку прорыва этих… – тут он замялся, не зная, как называть тех самых существ, – монстров. И теперь Вооруженные Силы Российской Федерации…
Его вполне воодушевляющий рассказ прервал леденящий душу крик. Камера дернулась, зумом выхватывая кучу мельтешащих перед вооруженными людьми точек вдалеке. С виду все это напоминало муравьев, которые пытаются нахрапом взять раненую осу. С той лишь разницей, что крохотные муравьи не могут отрывать конечности у существ, превосходящих их в размерах.
Невпопад раздавались автоматные очереди, кричали упавшие без всякой надежды подняться на ноги, хрустели разрубленные кости, чавкало мясо, отделенное от этих самых костей.
Камера выхватила одного из несчастных с висящей культей вместо левой руки. Он что-то яростно кричал, держа автомат в правой, и отстреливался короткими очередями. Бешеный комок, словно собранный из шерсти и зубов, яростно дергаясь, влетел в его шею и пустил фонтаны крови в разные стороны.
