Жили-были на свете две девочки.
Одну девочку звали Маша, а другую – Зойка.
Маша всё любила делать сама. Сама ест суп. Сама из чашки молоко пьёт. Сама игрушки в ящик убирает.
А Зойка сама ничего делать не хочет и только говорит:
– Ой, не хочу! Ой, не могу! Ой, не буду!
Все «ой» да «ой»! Так и стали её звать не Зойка, а Ойка.
Сказка про самый лучший зимний подарок
Наступила зимушка-зима. В лесу сугробы высокие. Ветер крутит-вертит звёздочки-снежинки.
На Круглой Полянке собрались все зверушки. Здесь и Маша, и Ойка.
На Круглой Полянке сугробы пониже. Раскидали их лопатками мышата в красных курточках.
Все всматриваются в далёкую лесную дорогу. Кого-то ждут.
Но вот показались лёгкие серебряные саночки. Везёт саночки весёлая белая лошадка, звенят колокольчики. Это едут Дед Мороз и девочка Снегурочка.
– Здравствуй, Дедушка Мороз! Здравствуй, девочка Снегурочка! Мы вам так рады! – обрадовалась Маша.
– Ой, что вы так долго ехали? – сердито сказала Ойка. – Ой, мы из-за вас совсем замёрзли. Ой, ножки озябли! Ой, ручки как ледышки!
А сама смотрит на большой мешок. Вынул его Дед Мороз из санок и положил на снег у своих ног.
– Ой, развязывай мешок скорей! – нетерпеливо сказала Ойка. – Экий ты копуша! Ой, шевелись ты побыстрей, Дед Мороз!
Развязал Дед Мороз свой мешок и вынул оттуда новенькие коньки. Как серебро заблестели они на солнышке.
Всем подарил Дед Мороз чудесные коньки. Даже всем мышатам в красных курточках.
Все обрадовались. Благодарят Деда Мороза. Только Ойка молчит. Стоит хмурится.
– Какой ты добрый, Дедушка Мороз! – сказала Маша. – Я давно уже о коньках мечтала. Это самый лучший зимний подарок!
– Ой! Никакой это не подарок! – проворчала Ойка. – Ой, вот кукла – это подарок, игрушечная посуда – тоже подарок. Ой, а коньки – это так, ерунда, а не подарок!
– Какая ты грубая, Ойка! – нахмурился Дед Мороз. – Я дарил коньки и девочкам, и мальчикам, и зверушкам. И все были рады. Одна ты такая недовольная, капризная.
Смотрит Ойка – все от неё отвернулись: и Маша, и девочка Снегурочка, и зверушки. Даже маленькие мышата в красных курточках не хотят на неё глядеть.
Стыдно стало Ойке.
– Ой! Прости меня, Дед Мороз, – сказала Ойка. – Ой, больше никогда не буду подарки бранить.