Журнал «Рассказы». Почём мечта поэта?

Пацан не внушал доверия. Он был слишком молодой – лет двадцати, а то меньше! – слишком опрятный, слишком дорого одетый. А еще эти татуировки на шее и руках…

Калинкину было сорок семь, и он давно убедился, что молодое поколение слишком тупое для серьезных дел. Какие у них сейчас проблемы? Душевные травмы оттого, что их не любили мамы? Аллергия на молоко? Девушка не умеет делать глубокий минет? Плюнуть и растереть. Калинкин никогда бы в жизни не задумался о подобном. На свое двадцатилетие он разбил дужкой от кровати череп собственному отчиму. Вот это проблема, да?

Тем не менее пацан стоял перед ним и медленно посасывал розовенькую электронную сигарету. Дочь называла их «свистками», а у Калинкина были более крепкие выражения.

– Кого-то еще ждем?

– Есть такое дело. Задерживается один, – кивнул пацан, пуская пар ноздрями.

Возле метро «Лиговский проспект» было, по обыкновению, многолюдно и шумно. Как будто ярким летним днем здесь собрались все туристы города. Духота стояла страшная.

Калинкин часто ездил в Питер по делам, и каждый раз старался как можно быстрее убраться из центра. Здесь было грязно и суетно. Может, туристы и находили какую-то красоту среди соборов, узких улочек, желтых домов, среди рек и каналов, но Калинкин видел только разруху, отсутствие ремонта и окна коммуналок, которые безошибочно определял по старым рамам и чахлым занавескам. Из одной такой коммуналки он и сам сбежал в пятнадцать лет, а потом бывал редко, с неохотой, чтобы проведать мать и в очередной раз убедиться, что город на Неве – совсем не для нормальной жизни.

«Город, где я не был счастлив».

Калинкин нащупал в кармане льняного пальто сложенный вдвое конверт. Подарок дочери на день рождения. В конверте был сертификат на экскурсию со странным названием «Эхо мертвых музыкантов». Дочь знала, что когда-то Калинкин слушал старый русский рок, и сделала такой вот подарок. Правда, не знала, что он терпеть не может экскурсии. Но что взять с молодого поколения?