СССР, Свердловск / декабрь 1990 года
Фонарь едва светил. Тускло, вполсилы, явно не стараясь. Да и с чего ему было стараться? Разве что-то поблизости заслуживало света? С чёрного неба сыпал мелкий, колючий снег. Порывистый ледяной ветер, подвывая, метался по узкому, грязному проулку туда-сюда. Поодаль от фонаря в снегу валялось тело, а над ним хищно нависали двое.
– Ну нет, я на мокруху не подписывался. Сказали прессануть – мы прессанули. Всё!
– А я те говорю – кончать надо! Он меня узнал. Очухается, трепаться станет.
– Да не станет. Ссыкло, кооперативщик. В жбан получил, будет жить тише воды.
– Да не будет. Трепло он, те говорю, язык без костей! В жбан не в жбан, всё равно чё-то где-то ляпнет.
– Ну слушай, я…
– Струя. На шухере, говорю, постой, а я дело доделаю. И не очкуй. Считай, что на ринге.
Фонарь вдруг разгорелся, вспыхнул. Коротко, но ослепительно ярко, будто какой-то ползунок выкрутили до упора. А когда притух до своего прежнего «полуживого» состояния, оказалось, что по ту сторону света, в полумраке кто-то стоит.
Двое напряжённо переглянулись. Тот, что собирался «доделывать дело», оскалил тёмные гнилые зубы и окликнул:
– Эй! Чё надо?!
Человек сделал несколько шагов вперёд и вышел на свет. Высокий, крепкий на вид, он оказался совсем молод – вроде подростка-акселерата. Да ещё и с рюкзаком на плече, будто только что с уроков. Одет парень был странно, не по погоде. Ни шарфа, ни шапки – курчавые волосы торчали во все стороны на потеху ветру. Да и куртка выглядела явно не по сезону.
– Я должен помочь.
Прозвучало многозначительно, даже торжественно. Парень и сам выглядел как-то торжественно. Глаза возбуждённо сверкали, на губах бегала еле сдерживаемая улыбка. Он словно не замечал ни отвратительной погоды, ни пустой ночной улицы, ни повисшей в воздухе угрозы. Будто был сразу и здесь, и где-то ещё. В двух разных местах.
– Нечего помогать, – отрезал гнилозубый и кивнул на тело. – Одноклассник мой бывший. Перебрал чутка, вот домой тащим.
– Да, сами управимся, – поддержал его напарник, коренастый крепыш, и смахнул с перебитого носа снежинки.
– Про одноклассника – правда, остальное – ложь.
Парень сказал это твёрдо, без тени сомнения, словно приговор огласил, и двое на пару секунд растерялись.
– Кто это такой? – вполголоса спросил крепыш, гнилозубый в ответ нетерпеливо поморщился.
