Красное утреннее солнце поднималось из-за горизонта, отражаясь в
теплых водах Южного Океана. Его бурные волны с грохотом
обрушивались на прибрежные скалы, взбивая цифровую пену и бессильно
отступая на исходные позиции. По песчаному пляжу медленно ползали
крабы-переростки от сто пятидесятого уровня. Они прекрасно держали
дамаг от стихии «Воздух». Колупать их приходилось долго и нудно.
Наградой служил опыт, иногда крабовый панцирь и всегда — крабовое
мясо.
Сырая плоть краба была безвкусной и водянистой. Когда я начал
жарить её на костре, попытки с десятой открылась профессия
«Кулинар». Вкус мяса сразу преобразился. Не то чтобы столичные
рестораны обзавидовались, но есть уже можно, а то раньше больше
было похоже на оконную замазку. Да, я ел оконную замазку.
Солнце поднялось чуть выше по небосклону. Появились
буревестники, что-то дружелюбно треща на своем птичьем языке, так
искусно переданном разработчиками, что можно заслушаться.
Недалеко от места моей дислокации находился настоящий птичий
базар. Отсюда не было видно всю ту массу пернатых, что обитала там,
но с попутным ветром слышался их гомон, под аккомпанемент которого
я, словно стервятник, сидел в позе лотоса на вершине скалы,
нависающей над берегом. Почему стервятник? Потому что всем
известно, что стервятник — птица терпеливая, а я здесь кое-кого
поджидал. Условия для долгого, возможно, пару дней, наблюдения,
присутствовали: под моей скалой-насестом была небольшая пещерка, в
которой я ночевал — прохладное и неуютное место; еще ниже крабы,
озлобленные от промышленных масштабов фарма. Они давали мне очки
экспы и пищу, от отсутствия которой я мог загнуться и улететь на
точку возрождения, прошляпив так нужного мне крылатого моба.
От безделья погрузился в воспоминания. Что на меня тогда нашло?
Я вел себя слишком эмоционально и непоследовательно. Ладно, Шамьюш
этот взбесил, но чего мне так турнир дался? Какого хера, я вообще
так переживал? Я ведь даже не собирался в нем участвовать. А этот
теракт в совете клана «Посох и меч» вообще эпикфейл. Мог бы по
одному их выловить или заявился бы в клан послабее и там
самоликвидировался, раскидав кишки по полу. В мире, кстати, ничего
не знали о моей выходке. Если клан «Посох и меч» действительно
хотел что-то сохранить в тайне, то он это делал.
