В просторных, богато обставленных покоях царил сумрак, который едва разгонял медный канделябр с пятью свечами, стоящий на небольшом столике неподалеку от широкой, поистине королевской кровати с балдахином. Тяжелые бархатные занавеси на узких стрельчатых окнах были задёрнуты, что только прибавляло таинственности атмосфере, царящей в помещении.
В покоях находились двое мужчин. Один устало утонул в глубоком кресле, почти вплотную придвинутом к кровати: голова опущена на грудь, крупные кисти рук безвольно лежат на подлокотниках.
Второй распластался на ложе, лёжа неподвижно, прикрыв веки, и лишь неровно приподнимавшаяся и опускавшаяся грудная клетка да тяжелое, с хрипом дыхание говорили о том, что человек жив. Прежде аккуратно подстриженная борода, пронизанная нитями седины, сейчас свалялась и выглядела неопрятно-клочковатой. На лбу выступили бисеринки пота, и от крыльев носа к уголкам скорбно опущенных истончившихся губ прочертились глубокие складки. Прежде белая рубаха из тонкого батиста испачкалась в крови, проступившей из-под повязки вокруг торса: несмотря на все усилия лекарей, король потерял много крови, и даже кроветворные снадобья уже не помогали. Вторая рана оказалась в плече, и весь ужас состоял в том, что нанесена она была выпущенной кем-то стрелой.
Мужчина умирал, и это было в лучшем случае делом нескольких дней, если не часов.
Они были родными братьями, всю жизнь бок о бок, плечо к плечу шагавшими по этой земле, которая столетиями принадлежала их роду. Братья. Воины. Правители. Вернее, правил (пока еще) старший – Рейнард, к которому власть по наследству перешла от их отца – короля Ортвига Огненного.
А младший, Хенрик, всегда был правой рукой, советником и помощником брата. Между ними была незначительная разница в три года, которая с возрастом почти исчезла, стёрлась, как это часто бывает, и сейчас оба казались ровесниками.
Конечно, в свое время братья женились, взяв в супруги принцесс соседних государств, дабы укрепить добрососедские отношения еще и семейными узами.
Однако молодая жена Хенрика умерла, не сумев разродиться их первенцем, а после мужчина так и не женился, посвятив себя служению короне и старшему брату.
Королева же Анетта сейчас должна была отдыхать в своих покоях. Хенрик едва ли не силой отправил ее, сменив у постели Рейнарда, и очень надеялся, что невестка, в самом деле, уснула, пусть даже и приняв сонный отвар. До этого немолодая уже женщина почти сутки не отходила от ложа супруга – отирала ему пот, требовала от лекарей снадобья, которые могли бы хоть немного уменьшить мучения короля.
