Красивая молодая женщина без оглядки бежала по полю, прижимая к груди трехлетнее дитя, завернутое в тонкое одеяло. Из старательно уложенной прически выбилось несколько белокурых прядей. Длинное расклешенное платье цеплялось за иссушенную палящим солнцем траву, и тонкая ткань не выдерживала, рвалась.
Женщину сопровождала целая стая черных ворон. Птицы то и дело клевали ее и рвали одежду, оставляя на теле раны. Но она усердно отбивалась от назойливого воронья и бежала все дальше и дальше к своей цели.
Вот, наконец, и он – одинокий вековой дуб, мрачно возвышающийся посреди цветочного поля, напоминая, что когда-то здесь был лес. Оголенные корни окружали ствол, словно арки, мощная крона словно подпирала собой небо.
Подбежав к дереву, женщина аккуратно уложила сверток в глубокое дупло. В небесно-голубых глазах малышки отражался страх. Женщина развернула одеяло, пригладила золотистые, как летнее солнышко, волосы дочери и завязала растрепавшиеся бантики на косичках. Затем аккуратно расправила складки пышного нежно-голубого платья и стряхнула травинки с кружева на подоле.
– Ничего не бойся, Мирра! Придет время, и я обязательно найду тебя! А теперь прощай! И знай, дочка: мама любит тебя!
Женщина надела на шею девочки небольшой кулон в форме капли с голубым камнем внутри и сняла с плеча необычного зверька. Пушистый голубой комочек с большими черными глазами и слегка выступающим горбиком на спине послушно сел рядом. Он был очень похож на дракона, только очень-очень маленького.
– Сайя, глаз с нее не спускай!
Девочка успела только увидеть, как на маму темной тучей налетели вороны и та, защищаясь, выставила руки вперед. В ту же минуту мир вокруг исчез, будто кто-то выключил свет и закрыл дверь. Остались лишь темнота и звенящая тишина…
Через минуту Мирра уже твердо стояла на ногах. Открыть глаза она боялась, но любопытство взяло верх над страхом неизвестности. Она оказалась посреди небольшой светлой комнаты, треть которой занимала огромная печь, выложенная из красного кирпича. Кругом рядами возвышались кастрюли и жестяные баки. Ей они казались неподъемными, а огромная жаровня с несколькими вертелами вселяла ужас от одной только мысли о размерах тушек, которые на ней готовят. Длинные узкие столы были накрыты чистыми хлопковыми скатертями. На стенах висели сотейники, черпаки, шумовки и ложки разных размеров, плетеные корзинки и прочая кухонная утварь. На полу расположились пузатые кувшины и продолговатые круглые бочки, плотно закрытые пробками. Окна в помещении были узкие, но длинные, и сквозь них поступало достаточно света.
