Семен Михайлович Буденный сидел в углу, на табурете, поставив между колен шашку и опираясь на рукоять подбородком. Вид у командарма был довольно угрюмый. Другой бы на его месте попытался отследить взгляды членов комиссии, но Буденный смотрел лишь в известную ему точку, не поднимая головы.
Кажется, именно так сидел Григорий Мелехов в каком – то из фильмов, но не уверен. По мне – так сидеть неудобно, но я и шашку с собой не таскаю.
Семена Михайловича можно понять. Рассматривалось персональное дело одного из его начдивов, а если конкретно – командира шестой кавалерийской дивизии товарища Апанасенко Иосифа Родионовича, допустившего во вверенной ему дивизии случаи мародерства.
С одной стороны – товарищ Апасенко герой. Его дивизия, отличившаяся во время штурма Львова, понесла самые большие потери. С другой – чтобы выставить одуревших от крови, вина и женщин красноармейцев из старинного города, пришлось подтягивать две стрелковые бригады, «выдавливать» кавалеристов из населенного пункта, а потом разоружать два полка.
К чести Семена Михайловича, порядок он навел не дожидаясь указания ни из штаба фронта, ни из Москвы. Однако, ситуация требовала кого – то примерно наказать.
Комиссия, а если называть вещи своими именами – революционный трибунал, восседала за длинным столом. Михаил Иванович Калинин олицетворял собой ВЦИК, Эфроим Маркович Склянский – РВС республики, Иосиф Виссарионович Сталин олицетворял и ЦК, и реввоенсовет Юго – Западного фронта. Четвертый член комиссии, ваш старый (как я надеюсь!) друг Владимир Иванович Аксенов, представляющий на заседании Особый отдел ВЧК, а еще товарища Председателя Совнаркома товарища Ленина.
Четыре члена комиссии – число неудобное для вынесения решения, или приговора, но у Председателя, как это бывает, два голоса. Казалось бы, руководителем специальной комиссии следовало поставить кого – то постарше и повлиятельнее, но Политбюро ВКП (б) отчего – то решило, чтоздесь нужен незаинтересованный человек, не связанный ни с кем ни дружбой, как Сталин с Калининым, ни враждой. Кто с кем враждовал говорить не стану, читатель и сам понял. А вот отчего выбор Политбюро пал на меня, ума не приложу. И по партийному стажу, и по должности, я никак не мог бы тягаться с такими монстрами, как Склянский и Сталин, не говоря уже о товарище Калинине, являвшимся, пусть и формально, «президентом» РСФСР. Может, оттого и поставили?
