Иногда лучше войти в дремучий лес, чем остаться сидеть на рельсах.
Шестеро подростков растянулись на железнодорожных путях и пили вишневый «Блейзер». Они смеялись и горланили песни. А когда приближался поезд, кривлялись и махали машинисту руками.
Лишь трое пережили лето две тысячи седьмого года.
Это было опасное время для веренцев – жителей города светлых зон и серебряных куполов, где люди мирно сосуществовали с тремя другими расами. С ведьмами, поутри и псоглавцами.
Ведьмы, которым надоело сидеть в глуши, строили планы захвата власти. Они отличались от людей лишь цветом глаз – пронзительно желтым, но умели управлять стихиями, исцелять и проклинать. Говорили, что за триста пятьдесят лет ведьмы ассимилировались, но это было ложью.
На границе с владениями другой расы, низкорослыми поутри, люди пропадали пачками, стоило лишь отклониться от железнодорожных путей и войти в лес.
В подземельях Верены слышали звуки выстрелов. Псоглавцы против отряда спецназа. Победили, конечно, люди, оттеснив исконных жителей в отдаленные части катакомб.
Но тем шестерым, которые сидели на путях впритык к границе поутри, было безразлично происходящее. Уверенные в безоблачном будущем, они чувствовали себя хозяевами жизни.
Двое парней фальшиво пели «Прыгну со скалы» группы «Король и Шут», подыгрывая себе на гитаре.
Беременная девушка в короткой юбке и полосатых гетрах что-то шептала на ухо длинноволосому студенту по кличке Ветеринар. Тот улыбался и отнекивался. Затем, допив «Блейзер» до дна, выдохнул: «Да валите уже… Только меня с Таей в это не впутывайте».
Та самая Тая, его сестра, сидела на коленях у парня с зеленым ирокезом и пыталась накрасить ему ресницы. Пыталась, потому что тот смеялся и запрокидывал голову. Наконец, он отстранил Таю и заглянул ей в глаза:
– А пошли в лес, кое-что покажу.
– Но ведь за рельсами проходит граница с вотчиной поутри. Туда запрещено заходить всем, кроме поисковиков.
– Как вы все меня достали! – крикнул Ветеринар. – Знаю я, зачем вы с сестрицей намылились в лес. Тася, сейчас же слезь с колен Джеза, а ты, Андрюх, даже не вздумай ее туда тащить.
Джезарет усмехнулся, докурил сигарету и вызывающе взглянул в глаза Ветру:
– Боишься, что гномики нас съедят? А мы одежду вывернем наизнанку, как ты учил. Только сначала ее снимем.
