Костя тревожился. Он не жил, а плыл по реке переживаний и опасений. Он, конечно, прикрывался, как мог, напускной веселостью и мнимой беззаботностью. И даже сам верил иногда, что весел и беззаботен.
Но стоило ему напороться в своем житейском плавании на подводные камни внезапных ударов, какие случаются неизбежно, он падал духом на самое дно. И оттуда, из болезненного и безжизненного уныния, с тоскою взирал он наверх, пытаясь сквозь мутные воды своих неудач разглядеть Бога, докричаться и домолиться до Него.
Ударов этих жизненных Костя не выносил, хотя силу и мужество к ним имел в избытке. Только вот по юности лет не догадывался о силе этой, ибо и не всякий взрослый и поживший на Земле знает о себе, о своем зле и добре и о своей слабости и силе.
В школьную пору Костя тревожился из-за учительских оценок и оценки со стороны одноклассников, которые, конечно, оценивали. И Костя ждал, когда выучится и высвободится.
Когда же школьные годы томительно сочлись без остатка, и Костя влился в свободную пустоту взрослой жизни, тревога не отстала, а только сменила личину. Теперь опасался он неустроенности и несчастливости, отыскивая в повседневном течении подтвержденья своим страхам.
Отца, без которого Костин путь казался подвесным мосточком без перил, заменил крестный дядя Илья и взял парня к себе помощником в автосервис. Здесь Костя вздохнул было с облегчением, слагая все надежды на этого опытного и рассудительного добряка. Но, вскоре удар за ударом, тревога вновь пробила себе путь к сердцу юноши. Да и случаев к тому сбылось не мало.
– Держи! – крестный всучил Косте в руки мотоциклетный картер – основную часть двигателя. – Я буду выбивать подшипник, а ты держи крепко.
Костя обеими руками схватил “железяку”, которую никак ни куда не зажать, и дядя Илья принялся ударами молотка по пробойнику, похожему на зубило, выбивать упрямую деталь. Держать приходилось почти на весу, а потому силы Костиных рук не хватало, картер вздрагивал при каждом ударе, заставляя зубило соскальзывать.
– Держи удар! – велел дядя Илья, для внушительности сдвинув брови и взглянув помощнику в глаза.
Костя и вовсе, как казалось, схватился мертвой хваткой, но зубило вновь дрогнуло, соскользнуло, и удар молотка пришелся аккурат по пальцу дяди Ильи в самое основание ногтя.
