Когда Марина поворачивала вправо, то левая ее рука возносилась поверх руля, и Марина видела безобразный шрам ожога между большим пальцем и остальными, на том треугольнике кожи, на каком у ее мужа синела армейская татуировка “Олег ВДВ”.
Расчищенная трасса вела их вдоль заснеженного озера и мягко уклонялась влево, огибая огромную плоскую пустоту. Потом, оставив им поворот со знаком “Озерное”, тянулась куда-то дальше, растворяясь в колкой ветренной круговерти, а им предлагая съехать на рыхлую сизую полоску, ведущую в деревню.
– Здесь вправо, – подсказал Олег с пассажирского.
Марина вывернула, переключилась на нижнюю, и машина зарокотокала уверенным басом, пробивая снежный затор и оправдывая увесистый кредит. Наледи хрупко трещали, разлетались, и с их стеклянным хрустом дорога послушно ложилась под зимнюю резину.
– Видишь? – ободрил Олег, когда она, не сбрасывая, пробилась через улегшийся поперек дороги снежный перехлест. Машину юзнуло в сторону, но Марина выровняла, удержала и даже поддала газу, схватив резиной выметенный ветром асфальт.
– Вижу, – ответила она и вздохнула. Но видела Марина только ожог на руке, вскипевшей кожей чуя и тот, что по всему боку пониже левой груди, и тот, что по бедру до самого колена. – Это ж не мотоцикл, тут четыре колеса.
Олег промолчал. Он теперь тоже не любил мотоциклы, но молча. Берёг Марину.
Чистый асфальтовый взгорок закончился, и дорога пала в низину, резко выворачивая и обходя изломы береговой линии. Марина сбросила, и машина покатила тише, осторожнее, натужно пробиваясь через снежные перемёты.
Олег пару раз прочистил горло, заерзал в сиденьи и… промолчал. Марина знала, чего он хотел. Она для виду глянула во внешнее зеркало, просто, чтобы он не видел ее перепуга, вдохнула с тихо, потом переключилась на повышенную и сосредоточилась на неровной трассе, пунктирно прикрытой белыми пятнами снега.
Но проклятые ожоги замаячили в памяти, поднимая со дна души предательское волнение.
Очередной поворот вправо вышел грубовато – под снежным напылением схватился ледок, потом еще и отполированный ветром. Машину чуть бросило по ходу движения, и Марина стукнулась о дверь боком. Взяла влево, потом снова вывернула вправо, но жестко и поздно.
Последнее, что она запомнила, это ожог в треугольнике между большим и остальными пальцами на руке, взлетевшей поверх руля.
