«И легко же увядшей душе скрыться за маской декаданса. Так просто ей увидеть свое отражение рядом, в этом бесконечном коридоре кривых зеркал». Эта мысль родилась в стенах музея Ластвилля в ясный осенний день, но неизвестно, кому именно она принадлежала. Мысль затерялась среди рассеянных взглядов и бездумных рассуждений. Мысли стало тесно. Мысль исчезла.
В выставочном зале было на удивление шумно. Группа студентов факультета культурологии, заинтересованных в беседе друг с другом больше, чем в произведениях искусства, окружили диванчики в центре зала и старательно делали вид, что замерзшие на холстах истории так поразили их, что заставили усадить потяжелевшие от размышлений тела на мягкие сидения.
– Прошу, объясните мне хоть кто-то, почему нас сюда притащили! Нам что, в жизни тоски не хватает, еще и на занятиях на нее посылают смотреть? Лучше бы в библиотеку отправили, – простонал Осборн, пряча лицо в ладонях. Расслабленная спина согнута, руки на острых коленях, волосы закрывают лицо. Ему такая поза всегда казалась особенно драматичной.
– И что бы ты делал в библиотеке? Копался в пыли? Не помню, чтобы я тебя хоть раз видела с книгой, – усмехнулась Руби, сидевшая рядом с ним, но не строившая из себя пародию на ожившую статую. Прямая спина, уверенный взгляд, нога на ногу. Она иногда оглядывалась и посматривала на профессора.
– Во-первых, электронные книги удобнее, а во-вторых, в библиотеке я бы не копался в пыли. Я бы спал! Там на столе прилечь можно. А какие там диваны…
– А мне кажется, что лучше бы нас в выходной вообще отправили отдыхать. Будто у нас дел других нет. – Улыбнулась Грейс и пригладила взъерошенные волосы Осборна. Он чуть заметно улыбнулся.
– Оззи, а тебе разве не надо развивать насмотренность? Искусство же, музыка, живопись, все дела, – спросила Руби, надеясь, что невинная фраза могла обратиться в очередной, так нравившийся ей спор.
– Я знаю то, что должен знать, а что не знаю – могу узнать не из-под палки, а сам! – сразу же ответил Осборн. На Руби он даже не взглянул.
Грейс многое бы отдала, чтобы послушать очередной спор – уже знала, кто выйдет победителем. Но в тот день Осборн устал после репетиции. Грейс не хотела, чтобы Руби беспокоила его больше необходимого.
