В склепе не было никого больше, только старые гнилые кости
предков в усыпальницах и такая же старая пыль. Джульетта встала,
отряхнула платье и потянулась, разминая затекшую спину и шею.
Теперь она и не взглянула на то место, где всегда находила хладный
труп Ромео, умершего от яда. Не погладила камень пальцами, горько
усмехаясь причудливой и жестокой судьбе.
Без Ромео, который прежде, презря все приличия, открывал гроб,
пришлось подсуетиться самой. «Не закрывайте тяжелой плитой, покуда
суток не минет». Ну кто откажется исполнить последнюю волю
умершей.
Крышка просто стояла рядом, прислоненная к гробу. А Ромео здесь
не было и он бы не пришел, потому что они еще не познакомились. О
трагической любви пусть пишут пьесы и поют баллады, а она больше не
будет убиваться о том, чего все равно не изменишь.
Джульетта достала из своего каменного гроба длинный сверток и
уверенно сорвала ткань. Соскользнув, та обнажила длинную и тонкую
металлическую трубу с деревянным обухом по одному краю. На обухе
был крючок в петле, а на конце трубы — «мушка».
Джульетта повязалась широким поясом, в котором по тугим
кармашкам лежали здоровые и продолговатые красные желуди-патроны.
Два из них сразу перекочевали в зарядник оружия. В ночной тишине
старинного кладбища щелчок на славу смазанного затвора прозвучал
лучше соловьиной трели в розовом саду. Она вскинула на плечо
огнестрельную трубу и толчком ноги отворила дверь склепа.
Кладбище встретило ее немой и равнодушной темнотой,
посеребренной лунной пылью. Старые дубы рассыпали черное кружево
теней по надгробиям и тропинкам.
Настоящие мертвые спали своим вечным сном.
На лице Джульетты блуждала многообещающая улыбка. Сегодня она
наконец воспользуется тем, что ей предложил неведомый помощник,
господь он был или дьявол, для дела.
Первым в ее списке будет неисправимый петух, крысолов и вшивый
кот. Паршивец Тибальт. Если бы он не задирал Монтекки, не случилось
бы той дуэли, Ромео не пришлось бы прятаться, а ей — пить сонное
зелье, находить хладный труп суженого и колоться кинжалом. Может,
тогда и не было бы бесконечного повторения трагедии.
Уверенно следуя меж могил, Джульетта не проронила ни слезинки.
Когда она убивала себя следом за Ромео — первые десять раз
— она верила, что так правильно. Что она встретится со своим
возлюбленным, неважно где, хоть в аду. Но благословенное забытье
было недолгим, а воссоединение дарило очень короткую радость
напополам с горькой тревогой и страхом. Ведь, как оказалось, люди и
события неподвластны даже ей, ведающей теперь будущее.
