– Есть!
Голос младшего брата заставил Тома отвлечься от изучения запасов патронов.
– Чего орешь? – он покосился на грязные байкерские ботинки, показавшиеся на верхней ступеньке лестницы, ведущей на второй этаж, – далеко? Чистый?
– Чего херню-то спрашиваешь? – Ченни бухнулся за стол, глянул на разложенные по всей столешнице патроны, – близко. Чистый. Давай шустрей.
Взял пакет с табаком, вышел на крыльцо.
Том прибрал стол, закинул рюкзак за спину, огляделся, проверяя, не оставили ли они чего, и двинулся следом за братом.
На улице, принимая от Ченни уже готовую самокрутку, и с удовольствием вдыхая крепкий табачный дух, он затянул лямки, прыгнул пару раз на месте, проверяя не звенит ли чего ненароком, поправил арбалет.
Патроны – это хорошо, конечно, но по нынешним временам нереальный дефицит, и тратить их на тупое животное совсем неправильно.
А стрелы – возобновляемый ресурс.
Сука! Вот кто бы сказал ему еще десять лет назад, что он будет шарое*иться с младшим братом по лесам и охотиться на хрен пойми каких скотин, выглядящих, как кошмар из самых херовых низкопробных ужастиков, он бы без разговоров прописал шутнику в табло. Потому что нихера не смешная шутка.
И реальность сейчас тоже не смешная.
* * *
Конец света Том встретил в карцере в тюрьме Флоренс. Отдыхал в очередной раз. Спокойно, без нервов. А чего нервничать?
И ядерный удар тоже пережил вполне спокойно. Радиация просто не добралась до подвалов.
Отрезанный от всего мира, он вообще был не в курсе событий.
Рядом с ним, в соседнем карцере, сидел жуткий мудак, все время бившийся башкой о стены. Это ему никак не вредило, потому что мозгов в сделанной из чугуна черепушке отродясь не водилось.
Том привычно занимался повседневными делами: отжимался, спал, дрочил и ковырял в носу. А чем еще заниматься в темной комнате, больше похожей на шкаф и размерами и ощущениями?
Никакого бабаха, криков и тому подобной херни он не слышал, просто в какой-то момент заметил, что народу вроде как прибавилось внизу.
Постоянные разговоры, мат, смурные испуганные охры. Кормить стали через день.
Том понял, что что-то там, наверху, случилось. Какая-то лажа.
И начал слегка нервничать.
Мудак за стеной, как и все придурки, очень тонко отлавливающий общие настроения, начал, кроме битья башкой о стену, еще и подвывать.
