– Не торопись, малышка.
Высокий черноволосый мужчина с хищным изгибом сексуальных губ придержал за руку невысокую стройную девушку, рывком разворачивая к себе и впечатывая ее в свою широкую мощную грудь.
– Что вам надо? – с отчаянием спросила она, пытаясь вырваться, но безрезультатно. Жесткие татуированные пальцы сомкнулись на хрупком запястье, словно оковы.
– Тебя, крошка. Твой папаша мне должен.
Мужчина смотрел хищно, с его дьявольских глазах загорелось предвкушение удовольствия, а дыхание стало частым и глубоким.
– Нет! – она опять отчаянно дернулась, уже со слезами изучая надменное лицо своего мучителя, – нет! Он не мог, не мог, не мог…
Последнее слово ей не удалось договорить. Мужчина наклонился и впился в ее губы властным поцелуем. Ноги девушки подкосились, и она…
ЭТО ЧТО ТАКОЕ???
Это я что такое сейчас прочитала?
Я, не веря, перечитываю абзац книги, которую, похоже, читает Натусик.
Нет, все на месте.
Властный брюнет с хищным изгибом сексуальных губ. Невысокая нежная героиня. Страстная сцена первого поцелуя.
А, да, и сумасшествие моей племяшки, читающей романы о любви вместо книг по повышению квалификации, тоже. На месте.
Я откладываю планшет с книгой.
– Натик, – надо этот момент сразу прояснить, потому что, если ее опять лишат надбавок и понизят коэффициент, я не собираюсь свободной жилеткой выступать. У меня своих дел по горло. – А иди сюда?
– Ну чего ты, подождать не можешь? – ворчит племяшка, неся из кухни поднос с чаем и печеньками, – можно подумать, голодная…
– Да нет… – я задумчиво изучаю ее невинную физиономию, – не голодная… Поела в обед. Сегодня были макароны с сосисками.
– Фу, гадость, – кривится Натик, – как ты можешь это есть?
– На мой оклад не разгуляешься, сама понимаешь, так что макароны с сосиской – это вкусно.
– Давно говорила, бросай свою шарагу, пошли к нам. Нервов меньше.
Она ставит поднос на стол, потом замечает горящий экран планшета и краснеет. Густо так, словно ей двенадцать, и мама застала ее за чтением порно-романа.
– Кто бы про нервы… – бормочу я, не сводя с нее пристального взгляда.
Это мой профессиональный прием, очень помогает, когда требуется, чтоб все замолчали и дали мне уже спокойно работать. Ну и, обычно, как раз с таким взглядом хорошо беседы проводить с учениками и их бесноватыми родителями.
