Было начало восьмого, и холл «Принцесс-отеля» заполнили посетители. Они пробирались между столиками, здоровались со знакомыми, называя их по имени, или поднимали для приветствия руку.
Уильям Даффи сидел в углу. На столике перед ним уже стояло несколько пустых бутылок. Бармен, приятель Даффи, разрешал ему самому готовить себе коктейли. Даффи задумчиво потягивал из стакана и курил, когда кто-то прошел мимо и извинился. Это был Мак-Гвайр из газеты «Трибюн». Оба удивились этой неожиданной встрече.
– Черт возьми! Ты?
Обрадованный Мак-Гвайр подсел к Даффи.
– По какому поводу пьешь? – спросил он, бросив выразительный взгляд на батарею бутылок.
Даффи подозвал бармена и попросил принести еще стакан.
– Надеюсь, все будет тихо и мирно? – Бармен внимательно посмотрел на обоих.
– Не беспокойся, – ответил Даффи, открывая бутылку рома. Он старательно отмерил порцию абсента, добавил лимонного сока и сахара и бросил в шейкер несколько кубиков льда, после чего стал взбалтывать содержимое.
Мак-Гвайр сдвинул шляпу на затылок, закурил и недоверчиво посмотрел на Даффи. Тот почувствовал его взгляд и ухмыльнулся:
– Я знаю, что ты хочешь сказать.
– Так это правда?
Даффи кивнул и наполнил стаканы.
Мак-Гвайр понюхал содержимое и сказал:
– Значит, этот поганый старикашка все-таки подложил тебе свинью?
– Угу…
– Но ведь ты…
– Знаешь, – перебил его Даффи, – вот уже несколько месяцев мы с Аркврайтом живем как кошка с собакой. Поначалу я не обращал на это внимания. Но сегодня не выдержал. А он и обрадовался. И выгнал меня. Я даже опомниться не успел.
– Напрасно ты так! – возразил Мак-Гвайр. – Ведь наверняка допустил ошибку.
– Ты разве не знаешь, что я ошибок не делаю? А если сделаю, то тут же исправлю. Нет, это просто был повод. Подлец Аркврайт давно собирался взять интервью у Бернштейна, и наконец они договорились. Меня послали туда фотографировать. Я сделал нужное количество снимков и отправился домой проявлять пленку. И тут меня постигло горькое разочарование: все пленки оказались засвеченными. Кто-то умышленно испортил мою камеру. Но этот старый подлец слышать ничего не хотел. Мы обменялись, как говорится, любезностями, и он вышвырнул меня вон.
