Кровь брызнула из перебитого носа, как сок из раздавленного граната.
– Не смей. Приближаться. К моей. Сестре, – выдыхал Людо между ударами, сидя верхом на пареньке лет двенадцати.
Голова противника безвольно моталась по грязи, пока лицо обзаводилось свежими ссадинами.
– Перестань! Да перестань же, Робэн ничего не сделал! – Я попыталась оттащить брата. – Мы просто играли!
Он не глядя оттолкнул меня и продолжил работать кулаками с редкой для своих десяти лет силой.
– Сюда кто-то идёт, прекрати!
Людо врезал в последний раз и откинулся назад, тяжело дыша. Стёр рукавом брызги с подбородка, мотнул головой, и туман начал отступать из глаз, возвращая им природную черноту.
– Эй вы там! Что творите?!
Человек между домами замер, потянул цеп с плеча…
– Скорее, поднимайся, это его отец!
К нам и впрямь направлялся староста деревни, переходя с шага на бег. И ничего хорошего его лицо не сулило… как пить дать прикончит брата: предупреждал ведь после случая с Варином, что больше не спустит, а Робэн без передних зубов и еле дышит.
– Живо на ноги! – прорычала я, дёрнув Людо за шиворот.
Он вскочил, пошатываясь, схватил меня скользкой от своей и чужой крови ладонью и потащил к выходу из деревни.
– Погоди, заберём вещи!
– Не успеем.
– Там два денье и мой гребень!
– Украдём новый. Главное, талисманы с собой.
– А дом? Дом для нас и Артура тоже новый украдём?! Ну, почему ты никогда не можешь сдержаться!
– Заткнись и побежали!
– А ну стойте, зверёныши! – неслось вслед.
Крепко держась за руки, мы рванули к сельскому тракту.
7 лет спустя
Едва ли эти своды знавали пощёчину звонче. Но леди Йоса снесла тяжесть материнской руки с равнодушием, выдававшим привычку. Лишь потёрла скулу и продолжила безучастно смотреть перед собой прекрасными голубыми очами. Наследница богатейшего рода Венцель, вступившая в шестнадцать зим и поздний брачный возраст, уже вовсю цвела той откровенной чувственностью, что заставляла мужчин сворачивать шеи на турнирах в её честь. Честь, которой больше нет.
Мать и дочь не заметили, как я вошла и застыла подле дверей в смиренной позе.
– Лучше б видеть тебя мёртвой, чем принёсшей позор в дом!
– Вы преувеличиваете, матушка.
– Это ты преувеличила, когда раздвинула ноги перед грумом! А о своих братьях и сёстрах ты подумала в тот момент?!
