– Скоро вернусь! – проговорила я сипло и отвернулась от сестры.
Постояла немного в дверях старого особняка, чувствуя на себе сонный, убитый взгляд Айрис, поправила ремень сумки и решительно открыла дверь. Морис, ее верный пес, занял место рядом с хозяйкой и терпеливо положил морду на лапы.
Сестра не разговаривала пятый день, стала совсем бледной, но хуже всего была мрачность в глазах. Даже обреченность, будто теперь Айрис ничего не держало на земле. Что-то случилось с ней за то время, которое я провела в другом городе в академии, но даже наша всезнающая экономка Мари не смогла сообщить ничего вразумительного. Только то, что недавно сестра неудачно сходила на свидание. Неужели это ее так расстроило?
В лицо ударило морозным ветром – даже щеки закололо. Я ниже натянула капюшон и шагнула вниз по ступеням. Отец не смог в этот раз отправиться в соседний Иинай, и, кажется, стоило поторопиться. Сестре становилось хуже, а запас трав подошел к концу. Пришедший вчера лекарь только развел руками, в очередной раз повторив те же слова, которые мы слышали уже много лет: чем болеет Айрис, неясно, чем это лечить, кроме как иинайской травой хелиесом, – тоже.
Как назло, погода не располагала к путешествиям. Небо хмурилось, и по телу пробежал озноб. Веселыми же будут выходные, на которые меня отпустили из академии. Ладно, ерунда! Главное – успеть раздобыть хелиес, прежде чем…
Я не стала заканчивать мысль, которая причиняла боль. Вместо этого, быстро запахнув полы плаща, я торопливо сбежала со ступенек.
Ну, всё! До крохотного иинайского городка возле границы, где мне продавали лекарство для сестры, всего несколько часов пути. Я успею обернуться до темноты. И, демоны побери, однажды найду лекаря или мага, который окончательно приведет Айрис в чувство. Я надеялась, что академия мне в этом поможет, но пока ничего не удалось.
На ладони перекатилось несколько монет. Гроши… Стоило бы нанять извозчика, который поможет добраться до Ииная, но денег осталось под расчет – только на лекарство и хватит. Ну, ничего. Одолжу коня на пару дней у старого знакомого – здесь никто не осудит, что я сама сижу в седле, а не плавно покачиваюсь в карете.
Конь был норовистый, но меня знал с детства. Я торопливо кивнула кузнецу, пообещала вернуться как можно скорее и ударила пятками в лошадиные бока – тот так же взволнованно потрусил вперед. Но стоило мне приблизиться к границе города, как внезапный острый и чужеземный холод обжег щеки. Что за ерунда?
