И всё получилось. Ровно так, как она и говорила. Хотя специально ничего не делалось. По крайней мере, я ничего не заметил. Мы просто разговаривали, знаете, мне хотелось ей всё-всё рассказать. Да и не только мне, впрочем, я кажется, уже говорил об этом. А она слушала и хоть ничем особым этого не выдавала, поощряла меня высказываться. Я чувствовал и понимал это. И ничуть не возражал, тем более что уже во время нашей второй встречи узнал, что Айла – психотерапевт. Да, такая вот ирония судьбы. Я ещё тогда подумал, как же угадала она с профессией. И насколько они соответствуют друг другу. Ну, действительно, трудно даже представить, кто бы ещё мог в атмосфере полного принятия слушать с таким вдумчивым интересом, иногда вставляя короткие, но ёмкие комментарии, одним своим видом демонстрируя абсолютную поддержку, безусловную ценность тебя, как личности и ясное понимание того, что ты чувствуешь и о чём думаешь.
Она же несколько раз упоминала про энергетический обмен, жизненную силу и биополя, но я тогда не очень понимал, для чего она говорит мне всё это. Полагал, что это нужно для нашего более продуктивного взаимодействия. Наивный осёл! Если бы знать тогда, что ждёт меня впереди, я бы бежал от этой милой улыбки, этих внимательных глаз куда подальше. А может, и нет… Сейчас я уже ни в чём не уверен. И меньше всего в том, точно ли я хочу вернуть того себя… Вечно суетящегося, наивного до глупости и беспричинно счастливого. Иногда я думаю, что всё-таки нет. Уж больно это состояние неустойчиво и хлопотно.
А тогда… Я в тот же день, по её же настойчивому совету взялся за написание своего романа. Да мне и говорить не нужно было, у самого руки чесались. И первые месяцы дела шли действительно просто отлично. Я писал, как одержимый, засиживаясь у компьютера до поздней ночи. За это время, мы ещё дважды встречались с Айлой и её дочерью в городе: заходили в кофейню, которая им нравилась, а ещё бродили в старом парке возле моего дома. Это были странные свидания, хотя мне тогда так не казалось. Один раз она пригласила меня в свой офис.
Я не слишком интересовался для чего нам встречаться, изначально приняв, как данность, что так нужно и всё. Кроме того, я сам стремился к общению с ней. Во-первых, мне была интересна Айла, во-вторых, при любой мысли об этом странном знакомстве, – это могло быть предвкушение следующей встречи, послевкусие от уже состоявшейся и просто воспоминание о её словах, о прикосновении неестественно горячей руки, – всё это странным образом мобилизовало меня и приводило в состояние радостного возбуждения, сродни сильной влюблённости, но несколько иной природы.
