Наши дни.
– Баб Маш, здравствуй! – Анастасия открыла калитку и вошла в соседский двор, придерживая за руку двухлетнего мальчика. – Ты дома?
– Дома, дома, детонька. Проходи, – пожилая женщина несла куриные яйца в подоле.
– Мы с Олежкой лекарства тебе принесли. Купила, что есть. На днях в город поеду, ещё посмотрю.
– Добро. Вы проходите, не стойте. Сейчас ужинать будем. Лёшик, хочешь конфетку? Для тебя стерегла, сама не ела, – соседка прижимала к себе подол, чтобы не растерять куриное «добро».
«Лёшик» любила повторять старушка, так как не признавала имя «Олег». И всё из-за своего непутёвого мужа, которого она люто ненавидела, хотя от него остались лишь память и пара кирзовых сапог с фуфайкой.
Мария уже больше семи лет живёт в полном одиночестве. Сын Пётр забыл о существовании матери после скандального развода с женой. Доживая остаток жизни, Маша часто говорила о сыне, внуках, но не признавала своей вины в распаде семьи. Местные жители жалели женщину, ругая Петра и не зная всей правды. Мария о своей молодости рассказывала так, как ей удобно, что-то скрывая или, наоборот, прибавляя лишнего.
– Сейчас, сейчас, – укладывая яйца в трёхлитровую банку, соседка торопилась угостить гостей ещё тёплыми пирогами. – А таблетки кинь на полку.
Анастасия подошла к буфету, отодвинула стеклянную перегородку и, обернувшись, спросила:
– Баб Маш, а откуда эта фотография? – заметила девушка. – Вроде бы её здесь не было…
– Это я из коробки достала, – плюхнувшись на табурет всем весом, бабуля пододвинула к мальчику тарелку, накрытую полотенцем. – Решила хлам перебрать.
– А кто это? – Настя положила пакет с лекарствами, присела за стол и посадила сына на колени.
– Это моя сестра, – тяжело вздохнула женщина, вытирая кончиком платка проступившие слёзы, – а рядом с ней – мамка… И два брата…
***
Конец пятидесятых
Маша Титкова родилась в деревне Починок Брянской области в семье простых рабочих. Её мать Ирина – обыкновенная женщина со своими принципами и жёстким характером. Целыми днями мать пропадала на птичнике, пока муж Филипп ездил в Брянск на заработки. Как только Маше исполнился год, Филипп оставил семью из-за новой любви.
– Ну, ушёл и ушёл. Я держать не стану, – мама гладила бельё с невозмутимым лицом. – Что ж он думает, я бегать за ним буду? Скатертью дорожка.
