Сколько диких, безумных нападок было за последнее время производимо на Православную Церковь!
И даже у лиц, привязанных к ней сыновней любовью, невольно слагался вопрос, таково ли ее воздействие, как в прошлые века, все так же ли она спасает людей и вырабатывает в лучших из них тот высокий строй жизни, который принято называть святостью.
Некоторым ответом на этот вопрос является эта книга, представляющая собой первую попытку собрать в одно целое краткие жизнеописания наиболее выдающихся русских подвижников истекшего столетия.
Здесь люди разнообразных положений, склада дарований. Одно из них общее – неослабевающий всю жизнь порыв ко Христу. Какая во всех неутолимая духовная жажда, какое благородное стремление к истинной и полной свободе – освобождению себя от пут зла и созданию в себе человека по образу и подобию милующего, греющего, прощающего, чистого, кроткого Христа Спасителя.
Не нам мерить людей! Но грех ли будет думать, что дивный старец Серафим по чрезвычайности подъема своего духа не уступает наиболее аскетическим, наиболее удивительным лицам славнейших эпох христианства? Что митрополит Московский Филарет так напоминает тех великих Отцов Церкви, которые во времена церковных бурь выяснили всю истину церковного учения, установили формы церковной жизни. Что кроткий епископ Феофан является как бы продолжателем дела столь дорогого русскому народу святителя Димитрия Ростовского, и, между тем как один своей бесценной Четью-Минеею говорит: «Вот до чего возвышались люди», другой своими книгами указывает: «Вот кратчайший путь, чтоб следовать за теми людьми».
Нет, Церковь цветет, плодоносит. Но дела ее, в противоположность делам мира, где маленькие люди подымают вокруг своих неценных, ненужных дел такой шум, – ее дела совершаются бесшумно, в святом сосредоточении. Эти дела видит и знает им цену русский простой народ, который по рассказам отцов продолжает любить людей, здесь помянутых.
Описанные здесь лица представлены преимущественно не со стороны историко-общественного значения их, а со стороны их нравственной крепости.
Составитель вполне сознает, что в его опыт включены не все подвижники XIX века и кое-что из рассказанного могло быть представлено полнее и ярче.
