Божья рать. Рассказы из жизни святых

По благословению

архиепископа Пензенского и Кузнецкого

СЕРАФИМА

От С.-Петербургского Духовного Цензурного Комитета печатать дозволяется. С-Петербург, 3 февраля 1909 г.

Цензор, архимандрит Мефодий.

Святой священномученик Климент, епископ Анкирский, жил два с половиной века спустя по Рождеству Христову. Мать его была христианкою, отец – язычником. Всю душу свою положила мать на воспитание своего сына и назвала его Климентом, что значит «виноградная ветвь», молясь, чтобы жизнь его распустилась и процвела, как ветвь на лозе Христа.

Отроку было только двенадцать лет, когда мать его почувствовала приближение смерти. Умирая, она заклинала сына хранить святую веру, не отступать от Христа, и если он будет к тому призван, дерзновенно исповедовать имя Христа. «Воздай мне, – говорила она ему, – за муки, в которых я тебя родила тебя, за труды в воспитании твоем, тем, что ты, рожденный мной, станешь исповедником Христовым, что я буду названа матерью мученика. Не щади крови, принятой тобой от меня, чтоб и я была почтена в ней. Отдай тело твое на раны, чтоб и я возвеселилась о них, как бы пострадавшая сама. Одна еврейская жена принесла некогда Богу в мученичество семь сыновей, и одной душой своей страдая в семи сыновьях своих, осталась непобедимой. Ты же и один дашь мне славу от Господа Бога моего, если будешь крепко подвизаться в благочестии». Обнимая сына пред самым исходом души своей, мать Климента, как бы пророчествуя, воскликнула: «О, блаженна ныне я, что припадаю к мощам мученическим!» После того, склонившись на грудь его, она предала душу свою в руки Господа и почила с миром.

По ее кончине, Господь дал отроку другую мать. В том же городе жила благородная, славная и богатая женщина, по имени София, связанная искренней приязнью с почившей. Она жила в великом благочестии, была бездетна и приняла Климента к себе в дом как родного сына. В то время в Галатии начался голод, и многие эллины безжалостно выбрасывали на дорогу своих детей, не имея, чем прокормить их. Климент стал собирать этих детей в дом Софии, кормил, одевал, учил их и приводил в веру Христову. Сам он с этого времени уже вел подвижническую жизнь, не вкушал ничего, кроме хлеба, зелени и воды. Вскоре он был поставлен чтецом в церкви, и, пройдя степень дьякона и пресвитера, возведен в сан епископа, имея от роду не более двадцати лет. Он, как второй Даниил, в юности превзошел в разуме и добродетели стариков, доказывая, что старость измеряется не числом лет, но добродетельной жизнью и премудростью.