Где-то к началу нулевых я был уже богат. Мне удалось наладить кое-какие связи с Прибалтикой, остались дружбаны из спорта, которые хорошо сидели на цветных металлах в России, супруга-израильтянка свела вовремя с нужными людьми и – дела круто пошли в гору. В 90-х еще можно было грести деньги как фантики, если вы понимаете, о чем я говорю. Ну, конечно, при этом голова на плечах должна быть покрепче, чем бицепсы, а о нервах лучше и вовсе забыть.
Я всегда помнил фразу Фицжеральда: «Богатые люди не такие, как мы с вами», и был сильно удивлен, что не обнаружил в себе никаких перемен, нарисовав шестой нолик в банковских реквизитах. Наверное, так же чувствует себя альпинист, который залез на вершину неприступной горы и увидел там свалку бытовых отходов. Вообще-то деньги мне не нужны. Я не совсем понимаю, что с ними делать. Просто я в ту пору жил среди людей, которые стали внезапно богатеть и бросился за ними в погоню. Поскольку в прошлом я был спортсменом, азарт захватил меня, а самолюбие просто взбесилось. Я должен быть первым и – точка. Второй – уже неудачник. Ниже смотреть я себе запретил. Так мы и бежали наперегонки. Если кто-то покупал новую машину – другие покупали дороже. Если дом с колоннами, то и все дом с колоннами, а то и с бассейном. Зачем нам это было надо? Лично мне надо было, чтобы Серега скрипел зубами от зависти. Серега – это мой друг по спорту. Мы с ним еще на татами соперничали. То он меня, то я его. Он первый среди нас купил дом в Испании. Я уже присматривал что-нибудь по соседству, как Серегу убили. Как-то очень буднично убили, словно все к тому шло. Серым осенним вечером Серега вышел из парадной дома, что на Таврической, чтобы отправиться в баню, которую он обожал с детства. К нему подошел человек в черной куртке и отправил к праотцам двумя выстрелами в лицо. Я как будто споткнулся на стометровке. Тело Сереги лежало в гробу, утопая в венках, а я как раз накануне собирался показать ему новеньки Харлей, который прибыл из США. Помню весь день у меня в голове издевательски звучала песенка из мультика: «не думал не гадал он, никак не ожидал он, такого вот конца». Жена сказала вечером за ужином, что Серега сам виноват был, ходил без охраны, вот и поплатился. Такая вот эпитафия на могиле: «Он ходил без охраны».
