Строптивый секретарь, или Невеста для cтража

1. Сейчас

She said "Where'd you wanna go?

How much you wanna risk?

I'm not looking for somebody

With some superhuman gifts

Some superhero

Some fairytale bliss

Just something I can turn to

Somebody I can kiss"

"The Chainsmokers & Coldplay"

Я закрыла глаза, забывая обо всем на свете. Музыка… Она не просто билась пульсом в моем теле, она была самой жизнью, кровью, мыслями. Сейчас она была для меня всем.

Бам, бам, бам. Тело двигалось само по себе, отпустив сознание и не позволяя ни о чем думать, не позволяя сосредоточиться хоть на какой-то лишней мысли, ухватиться за якорь сознательности. Ничего, кроме…

Там, дам, дам. Я открываю глаза и вижу перед собой бескрайнее море таких же полностью отдающихся музыке теней. Стробоскопы выхватывают из темноты только кадры жизни. Я уже почти вернулась в собственный внутренний мир, готовая вновь закрыть глаза, когда очередная вспышка обжигает и среди беспрестанно шевелящихся тел и лиц, я вижу его.

Белое, словно маска, лицо Бальтазара. Он замер и заполненные тьмой глаза, на фоне которой видно только узкое кольцо серебристой радужки, смотрят прямо на меня, внутрь меня.

Новая вспышка и он ближе, еще одна и он еще ближе. Смотрит неотрывно и я тоже не отвожу взгляда, внутри все замерло, а мое тело продолжает двигаться, вторя и подстраиваясь под оглушающий ритм, не позволяя сбиться.

Еще одна вспышка и я теряю его из вида. Все, исчез, словно и не было, словно он лишь наваждение. Скорее всего, так и есть, и мое сознание, опьяненное странным эликсиром, лишь выдает тайные желания за действительность. Неожиданно по бокам от меня появляются руки, змеями оплетая мою талию, прижимая к телу, горячему и сильному. Я продолжаю двигаться, и мой неожиданный партнер в первые секунды не может приноровиться, подстроиться, но спустя несколько сильных ударов сердца, мы уже двигаемся вместе.

Тела прижаты, пот струится по вискам, стекая в вырез рубашки, руки, сжимающие мое тело, обжигают голую кожу прикосновениями. Когда он успел забраться под рубашку?

Его губы, прикоснувшись к основанию шеи, заскользили вверх к уху, сначала чуть прикусывая кожу, а затем целуя, словно наказание перемежается с поощрением. Наконец, он, тяжело дыша, прихватывает мочку уха и чуть оттягивает, а отпустив, шепчет:

— Ненавижу… Ненавижу твое тело, ненавижу… - его дыхание сбито, и я уже готова ответить ему, но всего один удар сердца, и он исчезает, словно и не было. Не было горячих губ на шее, не было обжигающих пальцев не животе.