Запряженный лошадьми экипаж, редкий гость в столице
техномобилей, паробасов и дирижаблей, остановился на окраине города
возле питейного заведения «У мамули». Пассажир предусмотрительно не
стал покидать салон, лишь отодвинул шторку, всматриваясь в темноту.
Как ни странно, в переулке было безлюдно, а ведь обычно у дверей
подобных трактиров кучкуются местные завсегдатаи. Да и агентов,
переодетых оборванцами, не видно. И где же наемник?
Глава тайной службы Белавии Икар Берк
все же послушался совета коллеги из Дардании и обратился в Гильдию
сыщиков Эльхаса. О наемных детективах ходили легенды не только в
Дардании и Белавии, но и в тихой Атрии, что, словно горный хребет,
разделяла две могущественные империи. Сыщики Гильдии обладали
цепким умом, были сильны в боевых искусствах и магически одарены.
Руководитель организации ни от кого не скрывался, штаб находился в
маленьком, независимом Эльхасе. Услугами наемников пользовались
многие страны, и теперь настал черед Белавии. Берку и раньше
приходилось лично, порой тайно, вмешиваться в полицейские
расследования, что непосредственно касались венценосной семьи. Вот
и на этот раз полиция бездействует, а ведь в Академии магических
наук обнаружены три трупа. Берк нутром чуял, что это непростые
убийства. Чуял, а доказать не мог. И ладно бы в академии служил
только бастард императора, так ведь теперь магистром работает еще и
невеста наследного принца. Правитель Белавии запретил Берку и его
людям вмешиваться в расследование, полагая, что начальник полиции
Дюршак справится сам. Поэтому приходилось действовать неофициально,
прибегая к помощи наемного сыщика.
Пассажир слишком отвлекся на
размышления и не заметил, как к карете подошел незнакомец. Дверца
открылась, и гость поднялся в экипаж. Глава разведки вздрогнул,
когда грубый материал чужого плаща скользнул по ноге. Незнакомец
опустился на сиденье, и теперь Икар Берк с интересом его
разглядывал. Хотя и разглядывать особо нечего: широкий длинный плащ
полностью скрывал фигуру, на ногах ботинки на тонкой подошве,
удобные при бесшумной ходьбе, узкие ладони затянуты в кожаные
перчатки. Капюшон закрывал лоб и глаза, а черный шарф был натянут
на нижнюю часть лица. При тусклом свете фонаря, едва пробивающемся
в карету сквозь плотные шторки, создавалось жуткое впечатление, что
вместо лица у незнакомца провал.
