Шарообразное облачко с человеческим лицом плывёт среди таких же, как оно, созданий, внимательно разглядывая окружающих. Скопление огромно, оно простирается, насколько хватает глаз. Неведомая сила слегка колышет его. То и дело то тут, то там облачка поодиночке взмывают ввысь. Новенькая каждый раз напряжённо смотрит им вслед. Вдруг она замечает небольшую группу, объединившуюся в хоровод и переливающуюся всеми цветами радуги. Они зовут её. Облачко подплывает и вливается к ним в круг. Хоровод немного притухает, с интересом рассматривая прибывшую.
– Ты новенькая? – спрашивает её облачко номер один.
– Да…
– Ну и как?
– Нормально, – ярко переливаясь пастельными тонами, мечтательно отвечает новенькая. – Я была огромным китом… Плавала в море, размножалась, наслаждалась планктоном, общалась, радовалась жизни… Хорошо.
Подружки одобрительно кивают ей.
– А я в этот раз была лошадью, – грустно говорит облачко номер два, переливаясь в фиолетовых тонах. – Вначале всё было хорошо. Жеребёнком резвилась на лужайке, бегала рядом с мамой. Но, к сожалению, моё беззаботное детство очень быстро кончилось, и меня начали объезжать.
Хоровод внимательно слушает её рассказ. Облачко номер два ярко загорается всеми цветами радуги.
– Вы представляете?! – возмущённо произносит оно. – Сначала на мне ездили, а потом, когда я постарела, меня съели.
– Печально, – сочувственно замечает новенькая.
– А кем ты была до этого? – неожиданно спрашивает её облачко номер три.
Облачко номер два молчит.
– Она была с госпожой в средневековом замке, – ехидно отвечает за неё облачко номер четыре. – Та издевалась над своими крестьянами – «ездила» на них. А эта спала и ничего не делала.
– И Создатель, не дав ей отдохнуть, сразу же вселил её в лошадь, – добавляет облачко номер один.
– Радуйся, что он не засунул тебя в плесень или в дождевого червя, – назидательно произносит облачко номер четыре.
Все с укоризной смотрят на облачко номер два. Оно густо краснеет.
– Меня вот Создатель вселил в кедр, – переливаясь в зелёно-синих тонах, мечтательно сказало облачко номер один. – Триста лет пролетели как один день.
