Предупреждение для людей, склонных к поспешным выводам: я не призываю к отказу от вакцинации. В рассказе описаны субъективные чувства и мысли героини, которая решилась сделать прививку в минуту отчаяния. Рассказчица дала согласие на публикацию своей истории.
Хмурое утро последнего дня октября. Не хочется открывать глаза и покидать страну снов. Не помню, что конкретно мне привиделось. Даже кошмар лучше мелких неурядиц, из которых состоит моя унылая жизнь. На улице моросит дождь. Свинцовое небо нависает над потемневшим от дождя парком, на который выходит окно моей квартиры. Англосаксы умеют повеселиться на Хэллоуин. А у нас почти не осталось праздников, способных вызвать вспышку радости. Блог почти не приносит доходов, а от основной работы отстранили из-за отказа вакцинироваться. Может, не стоит бояться укола, раз уж я и так на три четверти мертва?
Да, я на три четверти мертва, как Фил Гиш, главный герой романа Фрица Лейбера «Зеленое тысячелетие». У него тоже не получалось построить приличную карьеру и найти себе девушку. Поэтому он принимал снотворное, чтобы больше спать и меньше думать о своих неудачах. Так было, пока в его жизнь не вошло чудо. Это был зеленый кот из космоса, создающий ощущение счастья у людей. У меня дефицит положительных эмоций. Стыдно сидеть без работы на шее родителей. Мой парень все реже пишет мне. В его сообщениях я усматриваю завуалированные упреки в том, что я не умею устраиваться в жизни. Может быть, я просто накручиваю себя. Мне реально не по себе от того, как складывается моя жизнь. А что лучше всего отвлечет от проблем? Конечно же, мистика кельтского праздника, который был не чужд нашим предкам. У славян он назывался Велесовой ночью.
От тяжких дум меня отвлек лязг дверной ручки. С тех пор, как соседи переехали в новый микрорайон, такое часто случалось. Их большой желто-белый кот, оставшийся жить в подъезде, прыгал на дверь и повисал на ручке. По звукам – как будто в квартиру ломится взрослый мужик, какой-нибудь заблудившийся алкоголик. Я впустила пушистого беспризорника в квартиру и дала ему нарезанную ломтиками вареную колбасу, сдобренную кошачьей мятой. Котяра наелся и расслабился так, что не мог на лапы подняться. Он завывал и катался клубком по линолеуму. Мне стало смешно. В приступе нежданного безумия эта неудачница в зеркале раскрасила котэ аптечной зеленкой от затылка до кончика хвоста. А затем она, то есть я, накинула на себя непромокаемый плащ и отправилась на поиски чудесного, как Успенский, который, в конце концов, нашел свое чудо – учение Георгия Гурджиева.
