Процесс поступления в школу Этвуда начинается задолго до занятий, еще зимой. Собрания, собеседования, встречи психологов с детишками доводят родителей до исступления. Конечно, братья и сестры тех, кто уже учится в Этвуде, всегда имеют небольшое преимущество, но в целом у каждого ребенка есть шанс. В Сан-Франциско наберется немного частных школ, похожих на эту по методике обучения. Большая часть школ, заработавших свое честное имя много десятилетий назад, все еще придерживается раздельного обучения для мальчиков и девочек, но в Этвуде дети учатся все вместе, независимо от пола, к тому же детский сад здесь примыкает к школе, чтобы малыши могли безболезненно влиться в процесс обучения. Именно это всегда делало Этвуд для каждого родителя вожделенным учебным заведением, куда следует пристроить своего отпрыска.
Письма, уведомлявшие о поступлении, школа начинала отправлять уже с конца марта. Родители ждали их почти с тем же нетерпением, с каким ждут уведомления из Йельского университета или Гарварда. Наверное, эта суета была несколько преувеличенной, но ведь за малышей всегда переживают больше, чем за взрослых детей. Поговаривали, что Этвуд и вовсе лучшая школа Сан-Франциско, поскольку здесь уделяли особое внимание каждому ребенку, стараясь найти индивидуальный подход. Пробиться сюда было непросто и очень почетно. Здесь училось около шести с половиной сотен детей, и учителей нанимали только самых лучших. Как правило, выпускники Этвуда легко поступали в высшие учебные заведения и делали успешную карьеру.
Когда же Этвуд в очередной раз открыл двери первых классов, а по сути, детских садов, в Сан-Франциско стояло жаркое бабье лето, столь редкое для этого города. Была среда, и с самого воскресенья термометры показывали около тридцати трех градусов, даже ночью температура не опускалась ниже двадцати семи. Такой зной накрывал город лишь пару раз в год, заставляя жителей изнывать в душных офисах. И всегда вслед за жарой в Сан-Франциско неизбежно приходили пронизывающие ветра и густые туманы, заставляя ежиться от сырости, а температура падала почти на двадцать градусов.
Мэрилин Нортон любила жаркую погоду, но только теперь ощутила в полной мере, каким кошмаром становится девятый месяц беременности в жару. Ей предстояло рожать через пару дней, и это снова был мальчик, причем на этот раз крупнее своего старшего брата. Щиколотки и колени Мэрилин настолько отекли, что она сама себе напоминала слониху. Засунуть ступни в резиновые шлепки казалось непосильной задачей. На Мэрилин были белые шорты, резинка которых обхватывала снизу невероятных размеров живот, обтянутый футболкой мужа. Ее собственная одежда давно на ней не сходилась, но, к счастью, мучиться оставалось недолго. Хорошо хоть она успела побывать на первой школьной линейке Билли до начала схваток. Конечно, окажись Мэрилин в родовом блоке раньше срока, ее муж Ларри был бы с ней, а малыша Билли вел бы за руку в школу их приятель, живший в соседнем доме, однако все сложилось наилучшим образом.
