Наденька ощутила приближение визитера загодя.
Ясной пожаловал к палатам князя пешком. Не учуянный стражевыми псами – наверное, лишил себя запаха, – перебрался через ограду, никем не замеченный приблизился к черному ходу. За какие-то пять минут снял охранное заклятье, наложенное домашним колдуном князя. Двери Наденькиной темницы, правда, потребовали от него гораздо большего труда, поскольку, опричь заклятья, запирались всякий раз еще и на добрый аглицкий замок. Для кого другого двери стали бы непреодолимым препятствием, но для нынешнего гостя…
Наденька-то хорошо слышала, как он покряхтывал, разбираясь одновременно и с заклятьем, и с замком. Непростая работа даже для молодого…
Наконец раздался облегченный вздох, донеслось удовлетворенное бормотание.
Двери темницы бесшумно отворились.
Наденька давно догадалась, что Ясной пришел за нею, и сидела, затаив дыхание. У нее появилось странное ощущение, будто такое уже случалось, умыкали уже ее из этого дома, и не единожды… Наверное ей просто заранее снилась нынешняя ночь. Ибо все другие объяснения были полной ерундой. Никто с того самого момента, когда князь передал деньги в руки продавца, на нее не покушался. Да и не удивительно – забраться в дом князя Лопуха осмелился бы разве лишь отъявленный тать-волшебник, коих в мире и не бывает вовсе. Либо Ясной… Лет десять назад, правда, залез кто-то в княжеский сад, но был тут же схвачен доблестным домашним колдуном, почуявшим предстоящее злодеяние, и немедля сдан городской страже. Зачем преступник проник в сад, Наденьке осталось неизвестным – князь при ней ни разу не заговорил о случившемся, – но она воображала себе, что тать явился за нею… Иное предположение было бы откровенным скудоумием – чего ради еще можно так рисковать?..
Между тем, Ясной, ведомый магическим чутьем – а впрочем, он ведь тоже видит во мраке! – приблизился к ней и, помедлив, сказал негромко:
– Здравы будьте, моя радость! Вот я вас и нашел…
И Наденька убедилась, что на этот раз ее умыкнут непременно.
* * *
Жил он теперь в какой-то жуткой каморке, с драными обоями и давно немытым полом, совершенно лишенной удобств и почти пустой – Ни мебели, ни книг, ни картин… Даже стола нормального и того нет – фанерный ящик из-под мануфактуры (видимо, украденный у зазевавшегося купчишки) застелен вытертой клеенкой. Ладно, хорошо хоть не сальной газетой!.. Посреди клеенки оплывшим сугробом коротенький свечной огарок – значит, Ясной иногда принимает-таки гостей. Ему-то свеча не нужна…
