Ты есть, но ещё не знаешь, чкто уже существуешь. Ты идёшь босиком по земле, и ступни твоих израненных ног окрашиваются алым, но, не чувствуя боли, ты смеёшься, удивляя всех, удивляешься сам. Ты ещё человек, но уже не можешь быть только им. Ты видишь своё путь, твоя судьба для тебя – открытая книга, но тебе кажется, что это – сон, чарующий и страшный, и вслушиваясь в звучащий в тебе голос, ты ждёшь, как все, ждёшь, не догадываясь, что уже существуешь, что пробил час – и будущее уже наступило.
Сзади послышались крики. Это маленький Никто, его тень, бежал следом.
– Тебя надо проучить! Ты не смеешь задирать нос и воображать себя не таким, как другие. У тебя всё равно ничего не получится Ты такой же! Такой же! Ты такой же как все!
Малыш кричал, прыгал, строил мерзкие рожицы и брызгал слюной.
Ему надоело. Он вздохнул, расправил плечи, напрягся – и улетел.
Тот положил руку ему на плечо и повёл за собой. Он давно ждал этого момента и повиновался. Тот повёл его к зеркалу.
– Время пришло, сынок, – сказал Тот. – Ты знаешь всё, что должен знать, ты окреп. Теперь тебя ждут многие испытания. Мы должны проверить всё, чему научили тебя. Готов?
Зеркало ярко вспыхнуло.
– Смотри, вот женщина, ты будешь её любить.
Туман рассеялся, и он увидел…
Она сидела в маленькой комнате, свесив с кровати изящные ножки, и напевала, ворочая головой то вправо, то влево, точно боялась пропустить что-то интересное. Тихо позвякивали длинные серьги. Тонкие руки плавно двигались в воздухе. Когда глаза её становились грустными, на губах появлялась улыбка. Временами она смотрела прямо перед собой так пристально, как будто видела там нечто. Потом встряхивала головой и опять принималась беззаботно напевать – одновременно и женщина с гибким манящим телом, и ребёнок, которого хотелось взять на руки, накормить сладостями, утешать и оберегать.
Рядом с ней он увидел себя – и вошёл в это тело.
– Я так хочу тебя, Марточка, я так тебя хочу! – тихо прошептал он, касаясь губами душистого уха. – Твоё тело подходит ко мне.
– Подходит?
– Я тебя спрашиваю!
