Как не везет! Утро начинается с грохота и громких воплей
поварихи, доносящихся из кухни, что прямо под моей комнатой. И,
чтоб уж разбудить наверняка, вслед за ними раздаются незнакомые
голоса — кто-то на повышенных тонах отвечает. Нечем, что ли, больше
заняться с утра?
— Дарька, вставай! — забарабанили в дверь. —
Сказали, всем на кухню! Сказали, живо!
Судя по голосу, Маришка. Ничего себе, чего это она вскочила чуть
свет, даже раньше меня? Ведь маленьким позволяется спать дольше
старших. А она уже на ногах и на кухню зовет! И как я сразу не
сообразила, такие крики просто так начаться не могли, значит, есть
причина. Неужели что-то интересное намечается? Что?
Я так быстро вскочила, что и не сразу вспомнила про половик,
который вчера вытащила на улицу выбивать, да так и оставила во
дворе. Так что моим ногам стало не просто холодно, а ХОЛОДНО! Осень
в самом разгаре, а в доме не очень-то топили: мы хоть и княжеские
дети, но все равно полукровки! Зачем нам тепло? Должны быть рады,
что хоть на улицу не выбрасывают.
Так я подумала, когда назад на кровать запрыгнула. Мне когда
холодно, я прямо сама на себя не похожа, очень злюсь всегда. Не
переношу холод!
Пришлось, сидя на кровати, тянуться за одеждой на кресле, еле
достала. Вот говорят, девушка должна быть аккуратна. А будь я
аккуратна да положи вчера штаны на место, в сундук, что бы сейчас
было? Пришлось бы топать по холодному полу! Аккуратность придумали
те, у кого дома много служанок, не иначе!
На кухне опять завопили. Застегивая рубашку на ходу, несусь вниз
по лестнице. Заскакиваю на кухню, а там все уже в сборе, и
маленьких подняли. Красные кирпичные стены даже на вид теплые, в
варочной печи пылает такой сильный огонь, что сквозь открытые
заслонки вырываются длинные языки пламени, которым удается
подпалить связки чеснока, висящие выше у стены. И все столы и даже
пол заставлены посудой — огромными сковородками, котлами, мисками.
Никогда такого не видела!
— Какое счастье! Дарька наконец-то соизволила притащить
свои прелести! — зашипела Катринка, кухаркина главная
помощница.
До чего вредная девка! Терпеть меня не может, с тех самых пор
как я ей пощечину влепила. А не надо было маленьких бить, змея!
Теперь как видит меня, так вся ядом исходит, да и пусть, мне не
жалко. Главное, руку на малышей больше не поднимает, знает, гадина,
что опять получит. Пусть родителей у них нет, но это мои братья, и
трогать их руками не советую.
