Концерт для двух гобоев с оркестром
После обеда на позицию подъехал, звеня, грузовой трамвай с патронами и ручными гранатами. Ящики были тяжелые, и одному доценту из медицинского института отдавило ногу при разгрузке. Он побледнел и сказал, превозмогая боль: «Пожалуйста, аккуратнее. Пожалуйста!»
Через час после разгрузки было назначено вечернее построение. Комбат, худой и бледный теоретический физик в толстых очках, из Института физических проблем, долго ходил перед строем, курил и задумчиво, точно сам с собой, разговаривал:
– На завтрашнее утро, друзья, назначена психическая атака нашего отдельного, орденов Мандельштама и Бердяева батальона московской интеллигенции. Форма одежды парадная – шляпы велюровые, очки в черных оправах, у взводных пенсне на концах аксельбантов, у командиров рот в нагрудных карманах не менее двух авторучек с золотым пером. Рядовые бойцы в белых рубашках с черными галстуками. Офицеры в дополнение к обычному форменному костюму-двойке должны иметь жилет и часы на цепочке. Всеволод Евгеньевич, – комбат остановился возле командира музыкального взвода, – ваши люди идут сразу за знаменосцем. Играете… – тут он задумался, снял очки и потер тыльной стороной ладони уставшие глаза, – концерт Баха для двух гобоев с оркестром. Аллегро. Не перепутайте, ради бога, как в прошлый раз, когда заиграли ларго вместо аллегро. Не поддержи нас тогда минометным огнем соседи…
Уже перед отбоем, в личное время, собрались в батальонной библиотеке и гадали по «Апокалипсису» Розанова. Капитану Энгельгардту выпало: «Да будет благословен еврей. Да будет благословен и русский». Молоденький аспирант по имени Петя с кафедры романо-германской филологии Московского университета раздавал всем желающим крошечные книжечки с афоризмами Ларошфуко, Лабрюйера и Вовенарга, приговаривая при этом:
– Берите, господа, берите. У меня много этих сборников. В нашей университетской типографии их продают по себестоимости. А то не нужно ли вам писем Толстого к Рабле? – обратился он к взводному с толстыми, точно свиные сардельки, усами. – Я у нашего прапорщика купил. У него прекрасные книги, и он честный очень. Я вам пришлю непременно.
Построились еще затемно. С рассветом загрохотали барабаны, и батальон с развернутым знаменем, на котором серебряными буквами по синему бархату было вышито «Я скажу тебе с последней прямотой…», двинулся вперед по Земляному Валу в направлении станции метро «Таганская».
