– Кто там?
– Уборка!
Женщина, проживающая в номере 217, открыла дверь. За ней – горничная. Маленькая, расширяющаяся к середине туловища, она напоминала юлу. Заплывшее лицо, утонувшие в нем глаза, волосы, похожие на мочалку, долго пролежавшую в марганцовке, целлюлитные руки и стягивающая всю эту норовящую растечься композицию бирюзовая униформа.
– Уборка не нужна, спасибо – разве что мусор вынести, – женщина удалилась на момент в номер, после чего вернулась с голубым полиэтиленовым мешком.
– Еще что?
– И туалетной бумаги, пожалуйста.
Горничная подошла к своей тележке, достала один рулон и протянула женщине из номера.
– Вы завтра во сколько съезжаете? – спросила она.
– В четыре часа. А можно будет чуть позже номер освободить?
– Нельзя, завтра семинар, – резко ответила уборщица. – Смотрите, как бы вас еще раньше не выселили.
Лицо женщины из номера 217 перекосило от возмущения. Хамоватый персонал для подмосковных санаториев – конечно, скорее правило, чем исключение, но чем это, интересно, она заслужила такое обращение? Тем не менее, пытаясь сохранять спокойствие, она спросила:
– А можно еще один рулон?
– Бумага кончилась, – отрезала, разворачиваясь к тележке, горничная.
– Ну, может быть, у вас в подсобке есть еще? – уже с заметным раздражением сказала женщина.
– В день на номер положен один рулон, а у вас их и так было завались при въезде, – указательным пальцем, который, как и все остальные, походил на большой, она провела невидимую черту над головой, свободной рукой подперев бок.
– Вам жалко не своей туалетной бумаги?
– Женщина, угомонитесь, не дам я вам бумагу – не положено.
– Мне кажется, вы переходите черту, – уже с трудом говорила женщина из номера. – Назовите вашу фамилию.
Горничная что-то невнятно проворчала и поспешно покатила свою тележку к следующему номеру.
Через несколько минут в номер 217 снова постучали. Женщина, раздраженная тем, что ее в очередной раз сбивают с мысли, не отрываясь от планшета, резким движением распахнула дверь. Показавшаяся за ней горничная, оторопев, еще мгновение стояла неподвижно, после чего пришла в движение, которое, видимо, готовила заранее.
– Вот ваша бумага! – она взмахнула двумя рулонами, лежавшими в разных руках, ударив ими друг об друга прямо перед лицом постоялицы. Чисто механически та приняла их на планшет, как на поднос, но, опомнившись, вышвырнула в коридор и, не дожидаясь конца их полета, закрыла дверь.
