А в крымские горы уже пришла ранняя зима. Внизу, в долине, куда партизаны во главе с Красильниковым спускались с гор на операции, еще была теплая и нарядная разноцветная осень, а здесь, в горах, свистели и уныло завывали сквозняки, они задували в землянки мелкую снежную крупку и, несмотря на круглосуточный огонь, пронзительные ветры выдували из землянок тепло.
Да и само название «землянка» было условным, поскольку эти ни на что не похожие жилища были сооружены не в земле и не на земле, а между скал, и основным строительным материалом были камни и принесенные с долины дерево, хворост и глина. И не только. В дело шло все, что с трудом можно было назвать строительными материалами: толстый брезент, куски фанеры и жести, остатки мебели, словом, все, что можно было достать, не привлекая к себе внимания, на каких-то свалках или на старых пожарищах.
Юру в таком жилище не слишком спасал от холода даже подаренный Красильниковым овчинный полушубок, поскольку был он изрядно изношенный и во многих местах зиял прожженными дырами.
На операции Юру не брали, и он либо дежурил в землянке у костра, поддерживая в нем слабый из-за нехватки дров огонь, либо, когда дули южные ветры и в горах становилось теплее, он, сидя возле землянки, молча наблюдал за жизнью партизанского лагеря. Мысль о побеге не покидала его, на душе было сумеречно оттого, что здесь он находится, словно в заточении и не может послать весть дяде Константину Яновичу, тете Ольге Павловне и кузине Лизе о том, что он не погиб при аварии и надеется скоро вернуться к ним.
Однажды, чтобы осмотреться вокруг, он вышел за пределы лагеря, и перед ним тут же вырос пожилой лагерный часовой:
– Куда, извиняюсь, настроились? – мрачно спросил он.
– Хотел все вокруг посмотреть, – дружелюбно ответил Юра.
– Шо, сверху не нагляделись? – несколько помягчев, спросил часовой и, помолчав, с тоской в голосе добавил: – Ничего туточки нема интересного, одни каменюки, едять их мухи. Так шо вы, извиняюсь, вертайтесь до своей землянки, там вам спокойнее будет.
Последнее время партизаны возвращались с операций злые, иногда приносили на самодельных носилках раненых товарищей. Иные умирали уже в лагере и хоронили их неподалеку. Могилу в горах не выкопать, и хоронили умерших товарищей на скальной площадке, слегка притрусив их принесенной с долины землей и обложив тела камнями.
