– Ты спишь?
Сестра открыла глаза, повернулась и робко посмотрела в сторону брата.
– Нет. А ты?
Брат сжал губы и сгримасничал, словно отвечая: «Да куда уж там».
Эти вопросы друг к другу и не требовали ответа – уснуть сейчас было сложно, если не сказать больше, невозможно.
Дети, укутавшись в тряпки, служившие им одеялами, вслушивались в крики из-за стены.
– Откуда я возьму деньги на мясо? Ну откуда, а? С брички не слезаю с утра до ночи, катаюсь хрен пойми куда лишь бы лишних грошей заработать! У меня спина отваливается, руки и ноги гудят, что прикажешь делать, домой не возвращаться!?
– Не ори на меня! Спина у него отваливается, ага. Лучше бы у тебя кое-что другое отвалилось, прежде чем дармоедов мне двух заделал! Привёз меня в эту деревню, обрюхатил, всю жизнь испоганил, а теперь ещё голос повышаешь? Мужик называется, да пошёл ты к чёрту!
В стену что-то влетело и разбилось.
На несколько секунд наступила тишина. Сестра и брат замерли, даже перестали дышать, дожидаясь, в какую же сторону развернётся семейная драма.
Продолжалась она уже полгода.
В тот момент жизнь их семьи, которая пусть и не выделялась на фоне других деревенских, была нормальной. Не слишком счастлива, не особо радостна, без явных излишеств, но вполне стабильна. Они даже немного разжились и смогли накопить на лошадь и телегу, правда, продав ожерелье, доставшееся по словам матери семейства от её покойной бабушки.
Мама тогда сильно ругалась. Она не понимала, почему за такое красивое ожерелье дали так мало денег. Называла отца простофилей и деревенским дураком, думая что того обманул городской меняла.
На всём городском она всегда заостряла особое внимание, возвышая это слово, смакуя и стараясь соотносить с собой в большей степени, чем оно подходило к ней сейчас на самом деле. Ведь жила она не в квартире в близлежащем городе, а в с сбитом из брёвен доме в деревне, просыпалась не от звона позолоченного будильника, а от крика петуха с ярко-красным пухлым гребнем и вкушала не нежные паштеты, намазанные на свежие булочки, а давилась чёрствым хлебом и варёными овощами с солью.
Отец же радовался покупке, лошадь любил, мыл и никогда не отказывал в лакомствах, подкармливая яблоками и изредка принося кусочек припрятанного и закаменевшего сахара. Он считал, что лошадь в хозяйстве нужна, даже если времена сложные.
