«Я знаю, никакой моей вины...» —
но вина ли это?
Или страшная тяжесть
ответственности за каждую жизнь, которую не удалось
отстоять.
Пролог.
К 1938 году он уже не был испуганным попаданцем в чужом времени.
Он был Львом Борисовым, мужем Кати, отцом маленького Андрея,
руководителем лаборатории СНПЛ-1 и обладателем страшного знания: до
Великой войны оставались считанные годы.
Его миссия сменилась с выживания на опережение. Каждый день был
гонкой с апокалипсисом. Он создал не просто лабораторию, а прообраз
целого НИИ, разбив команду на отделы: антибиотики под началом
Ермольевой, синтетическая химия во главе с гениальным Мишей
Баженовым, витаминология, фармакология...
Они работали над тем, чего у страны не было: сульфаниламиды,
чтобы опередить немцев, 12-канальные ЭКГ для полевых госпиталей,
антигистаминные препараты, кровезаменители и многое другое.
Но одних идей было мало. Нужны были ресурсы, масштаб,
политическая воля. Он пробивал финансирование в Москве, доказывая,
что его разработки вопрос обороноспособности. Он строил «Ковчег» —
гигантский научный институт в тыловом Куйбышеве, куда можно будет
эвакуировать всё: лабораторию, людей, надежду.
Война стучала в дверь не только сводками. Иностранные агенты
пытались похитить Мишу, на него самого было совершено покушение.
Система, в лице майора Громова, из надзирателя превратилась в
союзника и друга, выдавая ему оружие и усиливая охрану. Чтобы
спасти умирающего Булгакова, Лев пошел на сделку с совестью,
использовав в качестве донора для первой в СССР трансплантации
почки приговоренного к высшей мере. Это была первая кровавая
трещина в идеализме его миссии. Цена прогресса оказалась в
моральном компромиссе.
Он прошел боевое крещение на Халхин-Голе, увидев своими глазами,
как его теория сталкивается с практикой окопной грязи и хаоса. Он
вернулся оттуда другим, не кабинетным стратегом, а бойцом этой
войны, знающим ее вкус. Вернулся, чтобы с удвоенной энергией
строить свой «Ковчег», привлекая в него лучших умов страны: Юдина,
Бакулева, Сухареву и многих других.
К июню 1941 года всё было готово. «Ковчег» стоял в Куйбышеве,
научный городок с лабораториями, жильем и своей энергостанцией.
Команда была эвакуирована. Конвейеры были настроены на выпуск
миллионов шприцев, жгутов, капельниц. Антибиотики производились
промышленными объёмами.
