Эти короткие записи, перед смертью я отдам в лапы свирепому океану, который так жестоко обошёлся с нами. Сейчас моя разбитая шлюпка дрейфует под неизвестной широтой. У меня не осталось еды и запас пресной воды на исходе. Если мою лодку не разобьют волны, я смогу продержаться не более недели. Я сумел сохранить несколько листов бумаги и карандаш. Постараюсь как можно подробнее записать все, что случилось с нами, после того как мы покинули английский берег. Мой рассказ будет ужасен и даже сейчас, когда мне приходиться вспоминать события, которые привели к гибели такое множество людей, я, не без содрогания, вызываю в своей памяти картину всего случившегося.
Мы вышли из Дувра 15 сентября 1897 года. Наш небольшой пароход "Батгейт" должен был пересечь Ла Манш, зайти в Брест и оттуда доставить пассажиров в Лион.
Лично я ехал во Францию по заданию своей газеты. Наш редактор, большой охоч до разного рода сенсаций, вызвал меня в кабинет и не делая долгих пауз в словах, отрядил в командировку в Лион, где началась большая забастовка ткачей, которую я и должен был осветить как можно подробнее, делая упор в оснрвном на революционные веяния, скрытые в рядах недовольных рабочих. Партон (редактор), был абсолютно уверен, что французы просто соскучились по новой бузе, которую они часто нарекают громким словом "революция".
"Вельсхоп, – сказал он мне, – пощекочи этих неугомонных лягушатников, и пусть они тебе нахохочат свою высокую идею. С тех пор как их Людовик XI показал, что аристократия, как и они, состоит из мяса и костей, слова "революция" и "Франция" стали синонимами. Им бы стоило поучиться у нас, как лучше всего беречь свою знать и тем самым оградить себя от бессмысленных хунт, которые ведут только к новым катастрофам. Отыщи самых отчаянных заводил и дай материал немедленно."
Так я отправился во Францию. Однако моему репортажу не суждено было увидеть свет, поскольку мы не только не пришли в Лион, но даже не достигли Бреста.
Через несколько часов нашего путешествия, когда берега Англии уже давно скрылись за густым туманом, ясное до этого небо заволокли черные тучи, поднялся сильный ветер и разразилась ужасная буря. Пароход принялось швырять будто ореховую скорлупу. Среди пассажиров поднялась паника. Многие ушли с палубы, в надежде переждать ураган в каютах, но качка была такой сильной, что и там им приходилось несладко. Небо бесперестанно сыпало на океан всполохи ярких молний и обрушивало страшные раскаты грома. Воздух наполнился запахом электричества и соли – первый приносила гроза, второй – беснующиеся на палубе волны.
