Руки дрожали, когда я держала телефонную трубку. В горле встал обжигающий ком, по голове пробежали мурашки, и дальше последовало онемение в области волос. Меня только что по телефону бросил любимый. Первый и единственный с кем мы клялись в любви до гроба. С кем я уже распланировала дальнейшую жизнь вместе. Мы начали встречаться как раз в тот момент, когда я погибала от тоски по умершей маме и наши отношения спасли меня от удушающей скорби, и тогда когда умерла бабушка. И когда мне с трудом приходилось привыкать в семье отца, к которому я до сих пор так и не привыкла. С Ромой мы были рука об руку ни один год. А сегодня все рухнуло. Сегодня моя жизнь разделилась на «до и после». И ничего не изменить.
Ромкин тон основательно жестокий без грамма сожаления разрывал мое сердце на кусочки и рвал душу в клочья. Любимый вел себя так, словно мы знакомы месяц. А теперь режет ухо противные короткие гудки. Мозг еще отказывался принимать факт нашего расставания и пустого будущего без Романа, что наступило спустя пару минут. То будущее, о котором и подумать было страшно. Тогда все внутри сжималось в комочек. Мне казалось, я умру в тот же миг, если мы расстанемся. И вот мы больше не вместе и я вроде не умерла, а жить дальше больше не хочется без него.
Мои глаза задрожали, в них застыли слезы. В душе стал подниматься оглушительный бунт, заполняя каждую клеточку моего тела гневом. Мне захотелось разгромить весь мир закатить истерику заорать «почему»?
Но в этот момент в дверь комнаты раздался стук. И я, вздрогнув от неожиданности, нажала пальцем на кнопку выключения. Противные гудки тут же прекратились, населив комнату оглушительной тишиной пока сюда не вошла мачеха. Двадцатипятилетняя девушка с блестящими обесцвеченными волосами, что струились по плечам до талии. Челка заправлена назад заколкой со стразами и многочисленными камнями под бриллиант. Большие светлые глаза извечно смотрели внимательно вкупе с приветливой улыбкой. Предпочитала мачеха только платья или юбки, дополняя верх шифоном или кружевами с достаточно открытым декольте. Из-под него выглядывали пышные груди на стройном безупречном теле с легким загаром.
И что только папа нашел в ней? Покачала я головой. Как папа только мог предпочесть маме ее?!
Мои челюсти сжимались непроизвольно сами собой. Глаза становились двумя полосками. У меня от ненависти перехватывало дыхание. Я не хотела вдыхать аромат ее духов, что были невероятны. И с этой мыслью постоянно приходилось бороться. Мне до одурения нравился запах свежего морского бриза переносящий в беззаботный летний день у моря на белом песке под жарким солнцем. Но я противилась себе, посчитав предательством перед мамой, понравься мне эта папина пассия хоть на йоту.
