Господи, благослови этот сад —
наш маленький сад, распустивший листву
в зимнюю нежность.
Знало тогда о нем только небо —
такое же, как и сегодня, —
бездонное небо цвета ночного моря.
Благослови эту землю —
нашу землю, мечтавшую во сне о весне
и дождавшуюся весны.
Пусть песни мои для нее будут
вечным эхом того звездного моря.
Благослови это солнце —
наше солнце, пока еще спящее в недрах земли,
пока еще не знающее о собственном свете,
дважды рожденном – наяву и во сне —
в зимнюю нежность.
И рассвет его благослови.
Звезды наполнили сердце твое
мерцающим серебром
нежности.
И то, что лишь виделось прежде нам,
что было зимним неясным сном
проясняется светом в воздухе,
рассыпается радостью в нем.
Воплощается – новою жизнью —
пробуждающейся внутри
нежностью,
преображающей
вишневеющий трепет зари.
Это – слово мое бессмертное
и сердцебиенья твои.
Это в будущем – три дыхания
в нежности и любви.
Ты, как земля, обнажена,
и, как она, нежна.
И сладко дремлешь ты, жена,
грядущего полна.
И сон твой легкий на волне
весны сияет мне,
и пламенеет в тишине
он с солнцем наравне.
И свет, земной и неземной,
что веет глубиной,
таит за нежной тишиной
и свет, и сон иной.
Ты пробуждаешься, любимая, от света —
того, что у тебя внутри.
Нет ничего в саду весеннее рассвета,
его улыбкою ты спящей озари.
И, озаренный нежностью, он жаждет лета,
он обещаньем лета полн,
а над тобою – нежно спящей до рассвета —
мое дыхание: глубокий шепот волн.
От звонкого апрельского солнца
воздух кажется синим,
и эта хрупкая, тонкая синева
касается сердца.
Сердце с сердцем – цветущий сад,
и в нашем саду —
распускается третье сердце:
солнце грядущего сада.
И, полнотою таинства пробужденья
