О, чудесные патриархальные времена, деревенские буколистические пейзажи, не замутнённые промышленным смогом, города, окружённые карантинными стенами, запах навоза и мочи на узеньких, нелинейных улочках, мощённых кое-как обтёсанными булыжниками, или деревянными торцами.
А люди! Жеманные, взращённые в парниках сословных правил и условностей, не отягощённые знанием юриспруденции, сопромата, как и нижним бельём с запахом лаванды и хлорки. Они прогуливались по мостовым, сторонясь проходить под распахнутыми окнами, откуда в любой момент мог опорожниться ночной горшок, чинно раскланивались со знакомыми, которых знали с самого рождения, и с которыми будут раскланиваться до самой смерти. Чиновники канцелярий, лавочники и ремесленники, служащие мэрий, прислуга и обслуга, держатели трактиров и цирюлен, содержанки и содержатели, аптекари и рантье, богатые бездельники-наследники почивших обывателей, оборванцы-студиозусы, пьяницы и богохульники. И ещё вооруженные люди, служащие каждому, кто платит, и городские надсмотрщики, альгвасилы, городовые, бандиты и попрошайки. И слуги Божьи, от чьей приторности, вероятно, тошнило и самого Господа Бога. И ещё сословие торговцев, вхожих во все круги общества, сообразно амбиций и капитала.
И всё это сожительство было отработано веками и тысячелетиями, ведь времена менялись, но люди нет. Каждый взгляд, жест, мимическое выражение значили многое, сообразно случаю, да, всё, что угодно. Наблюдатель без слов мог определить отношение человека к происходящему, к собеседнику, к проходящему мимо, и не только отношения, но и намерения. Какие безмолвные страсти вскипали, в зависимости от жеста, взгляда, ухмылки или презрительной гримасы.
Размеренная городская жизнь требовала разрядки, выплеска эмоций, ведь не было в этой жизни ни мотогонок, ни ипподромов, ни избирательных тяжб, ни судебных и бракоразводных процессов. Они, конечно, были, но наслаждались ими только люди определённого, ограниченного круга, массы не ведали таких развлечений, и только изредка получали укол адреналина на показательных казнях каких-то неизвестных, о которых сообщалось только, что это бандиты и еретики.
