– Деньги, деньги, деньги… – Его величество вздохнул. – Каждый день только одно и слышу – деньги, деньги, деньги… Что скажешь, сэр Роберт?
Король сидел за письменным столом в расстегнутом лиловом дублете, ослабив тугие подвязки, только что не в спущенных чулках изысканного жемчужно-серого цвета, принимая своего любимого министра по-свойски, по-приятельски, без церемоний.
На королевском столе стояли серебряные кубки, кувшинчик с гипокрасом[1], блюдо с бисквитами – суховатыми, которые так хороши, если чуточку размочить в вине. Стопки бумаг сдвинуты в сторону. Король был искренне рад старому другу и хотел, чтобы их беседа была приправлена лакомствами.
Министр сидел напротив на раскладном табурете, стараясь держаться как можно более прямо. Он все еще немного стеснялся горба и хромоты. Немного выручал широкий короткий плащ. Его темный дублет был застегнут на все пуговицы. Модные короткие штаны-буфы с прорезями и чулки – черные.
Сэр Роберт Сесил был болен и догадывался, что жить ему недолго. Он в последнее время сильно похудел, можно сказать – отощал, и на осунувшемся лице прежними остались лишь выразительные темные глаза, а ноги… Ноги стали, как две трости, и когда слуга помогал туго натягивать чулки, сэр Роберт только вздыхал. Ему ведь еще и пятидесяти не было, король моложе всего на три года – а бодр, статен и чувствует себя порой юным искателем приключений.
Вот ведь говорит о делах – а пальцы играют с двумя довольно крупными изумрудными сережками. Надо полагать, когда министр откланяется, в кабинет войдет фаворит и получит эти изумруды в дар. Рыжий красавчик, бывший конюх, серьги ему, несомненно, будут к лицу… но как же от него избавиться?..
Министр вздохнул – не этот фаворит, так другой, и умирать нельзя – тогда красавчики совсем обнаглеют, и долгой жизни не суждено…
Но поговорить сэр Роберт хотел вовсе не о фаворите, на которого король тратит огромные деньги, а о вещах более серьезных.
– Рад бы обрадовать ваше величество чем-то таким, что не связано с деньгами. Но не получается. – Горбун усмехнулся. – Ко мне приходили наши коммерсанты. Слава Господу, не все сразу, лишь трое. И они сильно обеспокоены.
– Все еще сражаются с тобой из-за твоих таможенных нововведений?
– С этим они, кажется, смирились.
– Ну так чего же им нужно?
