1
Москва начала XX века – отнюдь не Москва XXI-го. Те же
Неглинная, Петровка, Лубянка и Маросейка. Только вместо чуда
техники с надписью «Это электробус», вездесущих доставщиков «Яндекс
Еды» и уткнувшихся в айфоны таргетологов и продакт-менеджеров –
неспешно прогуливавшиеся господа в сюртуках и котелках, дамы в
длинных платьях и шляпках с диковинными перьями, застегнутые на все
пуговицы гимназисты да бородатые извозчики на облучке. До
легендарных московских пробок еще далеко. А телефонов в руках не
было вовсе. Их заменяли веера, мундштуки, пенсне, монокли и
ридикюли.
Впрочем, смотря где. Всего в паре километров от Кремля город
вдруг начинал поворачиваться к вам своей изнанкой. Вместо статских
советников, иностранных атташе, фабрикантов-миллионеров и
прехорошеньких барышень, осаждавших Московский художественный
театр, – провинциальный сброд, красноносые дворники, девицы с
невысокой социальной ответственностью, босяки, карманники, шулера и
аферисты.
Это через сто лет здесь все снесут и построят современный
торговый комплекс из стекла и бетона. А пока там были трущобы,
городское дно, филиал ада, логово разврата и уличной преступности.
Это Трубная площадь. В просторечии – Труба.
Московский городовой – пузатый глава большого семейства – лениво
продирался сквозь толпу. Ему бы за порядком следить. Но
флегматичный воин пришел на Трубу не за этим. А чтобы посмотреть
знаменитые петушиные бои на птичьем рынке. И самому сделать
ставку.
Те же преступники и аферисты, которых он достаточно перевидал на
своем веку, держали птиц. Держали в буквальном смысле: один –
одного бойцового петуха, другой – другого. Бойцы кудахтали.
Торговки причитали. Мужики требовали крови.
– На раз – два – три... И раз – и два – и три! – скомандовал
щуплый деляга невысокого ранга. И еле успел отбежать, прежде чем
его попытались затоптать десятки пар сапог.
Раззадоренные окружающими, петухи с яростью набросились друг на
друга. Во все стороны полетели перья. С мостовой вознеслись вверх
облака пыли. А дальше – первая кровь. Первый вырванный клок мяса.
Первый выклеванный глаз. Первая предсмертная судорога. Первая
жертва сегодняшнего боя. Впереди их будет еще много.
Петух из левого угла Трубной площади одолел коллегу из правого.
Поэтому справа царило уныние. Слева – наоборот ажиотаж. Кто-то
обогатился, а кто-то и проиграл последнее. Но щуплый распорядитель
уже принимал прогнозы на следующий бой. И повышал ставки.
