… Под покрывалом неведомой тишины лежат бескрайние снежные
просторы, словно листы ненаписанных страниц, ожидающих рассказа, и
маленькая девочка, без сил бредущая по ним. Замерзшие металлические
кандалы обжигали ее исхудалые голени. Затвердевшие меховые ботинки,
как и тонкий рабский халат, уже давно не защищали от разящего
холода. Но она продолжала двигаться вперед.
Угасающие глаза цеплялись за пустоту впереди, будто видели
то место, где могла скрываться свобода. Ноги, которых она не
чувствовала, все еще подчинялись ее последнему желанию. На белом
полотне она рисовала теплые, зеленые поля, о которых она слышала в
рассказах; прохладный ветерок обдувал ее лицо и нежно развевал
волосы.
Вдруг пустошь дрогнула. На пути вырос неизвестный силуэт.
Девочка медленно подняла тусклые глаза. Фигура стояла спиной, не
замечала её.
Она сделала неровный шаг, думая, что уже дошла до конца
судьбы. Затаив дыхание, она с опаской всматривалась в
оборачивающуюся фигуру.
Как только она увидела серебристые глаза - её фантазии
разрушились, вернув в холодную реальность.
Серебристые глаза встретили её взгляд холодно, пристально,
как хищник, изучающий добычу. Перед ней стоял зверь с белыми, будто
припорошенными инеем, перьями.
Издав злобный рык, зверь раскрыл пасть, из которой повалил
теплый пар.
Девочка испуганно отшатнулась, в её глазах блеснул страх –
хоть что–то придало живости её глазам. Блеск, словно мимолётная
вспышка, от бессилия тут же угас. Она смиренно опустила голову и
пошла дальше. Ноги вновь повели её к судьбе…
Одинокий силуэт медленно вырастал из вьюжной пелены. Путник
шагал сквозь пургу, проваливаясь в наст.
Хруст снега под сапогами глушился ревущим ветром. Путник
наклонил голову, укрываясь объёмной шляпой и пробираясь вперёд.
Длинные перья на её опушке дрожали, гнулись от яростных
порывов.
На мгновение сугробы вспыхнули отраженным светом. В просвете
пелены задребезжал отблеск. Искрящиеся ворота, врезанные в подножье
горы, манили, словно маяк.
Путник тяжело выдохнул: в облачке пара скользнула облегчённая
улыбка. Он уже встречал такие врата. Знал – за ними сырость и
холод, зато хоть какая-то передышка.
Владельцы перевальных гостиниц люди опытные. Вместо вывесок и
табличек они вешают на входе массивные ворота, покрытые тонким
слоем мильгальдиума. Этот металл сверкает даже в непросветные смены
Рамона. Он будто зовёт к себе, и многие идут именно к нему.
