– Почем нынче яблоки?
– По цене Трои.
У входа в Аид, как известно, ждет трехглавый Цербер. Реально так
ждет, скучно ему. Ждет, значит, грешников, а также идиотов,
сунувшихся в Аид. И ждет, пока хоть кто-нибудь придет, чтобы
развлечь его, размять все три свои пасти и сожрать кого-нибудь
посвежее, тысячелетней выдержки. Вот только Цербер обычно ждал
гостей извне Аида, поджидая какого-нибудь Орфея, притащившегося за
своей любимой. Чего Цербер не ждал, так это воина, облачённого с
ног до головы в доспехи хозяина пса, который явился бы из самых
недр преисподней.
– Брысь, пошёл, – мрачно пробасил я, имитируя голос его
хозяина.
Пёс с недоумением посмотрел на меня всеми тремя парами глаз.
– Тяв? – вопросительно проскулил он, чуя одновременно знакомый
запах, смешанный с чем-то куда менее знакомым и приятным, нежели
запах самого Аида.
Ну или так. Я решительно рубанул псину мечом. Злобно
оскалившись, Цербер тут же накинулся на меня. Был он огромен – в
три человеческих роста, но не так проворен, как воин, закаленный
тысячами лет спарринга с лучшими героями эллинов. Я поднырнул под
собаку и решительно располосовал ее брюхо мечом. Не слишком глубоко
– ни к чему злить Аида. Но достаточно чувствительно, чтобы пес
отскочил.
– Сказал же – брысь!
Я прошел мимо скулящего пса. Не оборачиваясь, отправился дальше
наверх, в царство живых. Туда, где меня ждали подвиги… Ничего меня
там уже не ждало спустя тысячи лет после того, как имя мое
обратилось в пепел. А прах троянского царя Приама давно развеяли
над морем верные люди.
Выбравшись на поверхность, я снял шлем эбонитово-черный шлем,
украшенный темным конским хвостом – шлем Аида – и долго вдыхал
свежий морозный воздух. Я оказался на склоне высокой горы,
украшенном редким кустарником, а снизу – зелеными лесными
зарослями. Подняться чуть выше – станет холодно, ниже – в самый
раз.
Как следует насладившись дыханием (о, это великая привилегия
живых!), я спустился вниз по горной тропинке. Оставалось только
спросить: «Не знаете, случаем, как пройти в Трою?» Но что-то
подсказывало мне, что никто в располагавшейся внизу деревушке не
знал.
Она была другой, не такой, как привычные мне крутобокие глиняные
и деревянные домики, даже двухэтажные. Деревянные – роскошь! Вроде
и выбеленные побелкой стены остались, да вот только черепица крыш
сложена по-другому. И покосившиеся заборы не похожи на те, к
которым я привык. И словно все в самом воздухе было другим. Да еще
эти длинные блестящие на солнце черные веревки, натянутые повсюду,
крепящиеся к высоким бетонным столбам.
