— Я не доверяю тебе, — процедила я сквозь зубы, стараясь скрыть
предательскую дрожь в голосе.
— Тебе стоит смириться со своей участью.
— С какой участью? — крик сорвался с губ против моей воли. —
Быть пленницей в этих каменных стенах? Или стать жертвой твоих
псов?
— Твоя участь — родить мне наследника, а пока что...
— Никогда!
Я отшатнулась так резко, что больно ударилась спиной о холодную
стену. Грубый камень впился в кожу даже через ткань платья, но эта
боль была ничем по сравнению с тем ужасом, который охватил меня при
его словах.
— Лучше смерть, чем такое унижение!
И тотчас воздух между нами словно сгустился, стал плотным и
удушающим. А тишина опустилась тяжёлым пологом, нагоняя ужас. Моё
сердце билось так яростно, что, казалось, вот-вот вырвется из
груди. Дыхание сбилось, в горле пересохло, а во рту появился
металлический привкус страха. Я поспешно отвела взгляд, не в силах
больше выносить этот прожигающий взор Кирана, который, казалось,
видел меня насквозь.
Но он не позволил мне скрыться. Несколько быстрых шагов — и
железные пальцы сомкнулись на моём подбородке. Грубо, беспощадно,
без малейшего намёка на нежность, он заставил меня запрокинуть
голову. Я оказалась пленницей его взгляда — глаз цвета
расплавленного серебра, полных холодной ярости и чего-то
первобытного, дикого и невероятно опасного.
— Не мой род нарушил древнюю клятву, — хриплым голосом прорычал
он. — Но я сделаю всё, чтобы древний договор был исполнен.
Его губы накрыли мои прежде, чем я успела что-то сказать или
хотя бы вдохнуть. Поцелуй был требовательным, агрессивным, полным
голодной ярости хищника, который, наконец, настиг свою добычу. Он
обжигал, лишал рассудка, стирая всё на своём пути.
Я попыталась вырваться, оттолкнуть его, но это было всё равно
что пытаться сдвинуть скалу. Мои слабые попытки сопротивления лишь
ещё больше разжигали его ярость. Стальные руки обвили меня, прижали
к его мускулистому телу так крепко, что рёбра заныли от
давления.
В какой-то момент кружка выскользнула из моих онемевших пальцев
и разлетелась на осколки со звонким хрустом, но Киран словно не
замечал ничего, кроме моих губ. Он сминал их собственническим
поцелуем, от которого мир плыл перед глазами, а реальность
становилась зыбкой и нереальной.
Меня захлестнула волна незнакомых, пугающих ощущений. Я никогда
не чувствовала ничего подобного и не думала, что такое вообще
возможно. Откуда-то из глубины души поднимались странные, тёмные
желания, которые я не могла понять и не хотела признавать. Властная
хватка его рук, терпкий мужской запах — кожи, дыма, стали, чего-то
дикого и необузданного, что напоминало о лесах и охоте. Лёгкое
покалывание щетины на его подбородке. Жидкое пламя, вспыхнув на
губах, растекалось по всему телу расплавленным металлом, доходило
до самых потаённых уголков души. Это пугало и соблазняло
одновременно, заставляя сердце биться в бешеном, почти болезненном
ритме.
