Синхрофазотрон был собран.
Наша лаборатория далёкого сибирского городка работала в глубоком
подполье. Ничего удивительного — мы изучали связь времени и
пространства. Завтра назначены первые испытания всей связки
приборов. Советская наука шагнула в этом направлении очень далеко,
но именно поэтому мы обязаны были работать сверхосторожно.
Политические оппоненты могли в любой момент добыть наши разработки
и тогда… Даже не хотелось думать о том, что бы тогда могло
случиться, но Хиросима и Нагасаки оказались бы на этом фоне просто
локальными пуками, дракой дикарей с палками и копьями. Мы
разрабатывали реальное сверхоружие.
Я ещё раз проверил все системы. Аппараты загудели одним сплошным
голосом, как большой сытый зверь.
«Может прогнать ещё пару тестов?» — мысль вялая и уставшая, но
вообще-то дельная.
Щёлкнул тумблером запуска переменного тока. Лампочки на приборе
засветились со свежей силой и гудение усилилось. «Какой-то сбой
может? Чего это гудит так мощно?»
В это время открылась дверь лаборатории и в помещение вплыла
уборщица тётя Маша:
— Пал Петрович, убираться надо бы, вон как здесь грязно-то,
натоптали за день.
— Теть Маш, может попозже, я поработать ещё хотел?
— Так это ж вам тут весело, а мне домой идти когда, а? Давайте,
быстренько сейчас протру и сидите тут хоть до заговенья, — она
подхватила ведро и швабру, с которыми стояла в дверях, и зашла уже
окончательно и бесповоротно.
— Ну ладно, ладно, вы только быстро, пожалуйста, и осторожнее,
приборы не заденьте.
— Так я что, в первый раз что ли замужем-то, уж своё дело знаю,
— она прислонила швабру к столу и в этот момент произошло
страшное.
Я наблюдал как швабра медленно сползла и…
Лишь самым кончиком черенка швабра коснулась панели управления.
Но сразу же гудение стало громче, потом ещё громче. А потом и вовсе
гудение перешло в визг. И когда звук стал невыносимым, стены
лаборатории качнулись, а фигура уборщицы стала изгибаться
неестественным образом, закручиваться в спираль, утягивая за собой
швабру, приборы, стены лаборатории…
Потом я понял, что это изгибается моё зрение, а ум просто
фиксирует события, находясь в каком-то странном оцепенении. Мне
было безразлично и интересно одновременно.
А потом меня не стало. Точнее, моё сознание поплыло в тягучем
напряжении гравитационного поля, как бы «видя» всё со стороны и в
то же время находясь в этом необратимом потоке…
