Я сидел на кухне своей хрущевки на
пятом этаже, окна во двор, и смотрел в окно. Квартира досталась мне
лет десять назад от бабушки. За окном на ветке старого тополя
сидела большая сова и внимательно смотрела на меня. Я потёр глаза,
потом помотал головой. Сова никуда не делась. По-прежнему сидела,
смотрела и держала в клюве конверт из плотной коричневатой
бумаги.
Я внимательно осмотрел двор на тему
наличия операторов с камерами. Стать участником розыгрыша
"улыбнитесь, вас снимает скрытая камера" мне ничуть не хотелось.
Двор был пуст. Что было весьма странно в это время. Двор был
зелёным и собирал большое количество мамочек с колясками, которые
привозили своих чадушек подышать кислородом. Чадушки, регулярно,
поднимали хоровой ор, чем нервировали тех соседей, которым
посчастливилось в это время быть дома.
Я снова посмотрел на сову. Сова
мотнула головой, типа "пускать собираешься?" Я покачал головой.
Сова пожала крыльями и скосила глаза на конверт. Я отвернулся и
поставил чайник.
Нет, в своё время я почитывал и
"Гарри Поттера" и фанфики на него, и отечественные адаптации, типа
"Тани Гроттер". Но становиться участником такого безумия мне было
интересно лет до пятнадцати. А сейчас мне, на секундочку, за
тридцать. И вчера контора, где я жал кнопки, прекратила свое
существование, отправив все два десятка своих сотрудников в
свободное плавание. Так что, меня больше интересовал поиск вакансий
и вопрос "что я буду есть", чем "как пройти на платформу 9 и
3/4".
Раздался стук в балконную дверь. Я
просмотрел в стекло двери. Под дверью подпрыгивала нахохлившаяся и
очень сердитая сова. Сова посмотрела на меня и сделала крылом жест
"открывай".
- А оператор этого дрона большой
затейник, - решил я, но ручку повернул и впустил сову в
квартиру.
Большая, примерно по колено, птица
вразвалочку зашла в квартиру, взлетела на стол и буквально
выплюнула письмо м негодованием глядя на меня.
- А чем ты недовольна? - уставился я
на неё в ответ. Я тебя ждал лет пятнадцать назад! Нет, ты где-то
куролесила, а теперь ещё претензии предъявляешь!
Я сломал сургучную печать, и это в
двадцать первом веке, где они его только взяли? Листок бумаги,
который я извлёк из конверта, по плотности, скорее, напоминал
тонкий картон. Текст был написан каллиграфическим почерком. По
английски. Иностранные языки никогда не были моей сильной стороной,
тем более, в рукописном исполнении. А уж в классическом старом
начертании, где половина букв пишется одинаково, а вторая не похожа
сама на себя, так и вообще.
