– Погодите! – воскликнул я особенным
голосом и вскинул руку в предупреждающем жесте. Я не люблю
использовать этот навык, однако тут или перешагнуть через своё
нежелание, или позволить сделать в себе дополнительные
дыры.
– Ты боишься меня?! Боишься умереть! –
глаза мужчины блеснули, а нижнюю часть лица озарила широченная
улыбка, лишенная признаков адекватности. – Верно, тебе надо бояться
правосудия! – патетично выкрикнул он. Я услышал, как Мияби и Ринне
в испуге ахнули.
– Да нет же, самурай всегда готов к
смерти, это основа кодекса бусидо, – ответил я ему. – Честь,
верность, прямота, мужество, сострадание, уважение, самоконтроль –
вот главные постулаты.
– Ты не самурай! – в удивлении
воскликнул психопат, но делать шаги ко мне прекратил. – Ты какой-то
клерк! Так пишут в фанатском чате!
– У меня есть доспехи, катана, герб и
девиз, и я соблюдаю бусидо – это всё, что нужно идущему по пути
самурая.
– Это неважно! У меня нож! Нож! – он
как будто бы наслаждался своей мнимой властью над
ситуацией.
– Вообще-то это очень плохой нож,
таким меня не убить, – сказал я, – извините, что рушу ваши иллюзии,
но прикончить человека вроде меня не так просто.
– Почему?! – наркоман замер в
недоумении и пристально уставился на меня. Я встретил его взгляд
своим. Вообще-то избегать зрительного контакта – это инструкция для
экстремальных ситуаций, связанных с прямым противостоянием, но я ей
сознательно пренебрег. – Он острый! – и в качестве доказательства
провел лезвием по своему предплечью. Осталась слабенькая царапина,
даже кровью не запахло.
– Это нож для кухни, он из мягкой и
тонкой стали, их специально такими делают, чтобы нельзя было никому
навредить, – с уверенным видом соврал я. – А посмотрите вот сюда, –
ткнул себя пальцем в объемный живот, – двадцать сантиметров жировой
прослойки – естественная броня, не хуже самурайской, ее и настоящим
оружием не так-то просто пробить. Не просто так мясники на бойнях
убивают скот электрическим разрядником. Ножи бесполезны.
Больной мужчина уставился именно туда,
куда указывала моя ладонь. Моё выпуклое пузико стало для него
центром масс, подходящим для вращения вокруг не только солнечной
системы, а всего мироздания. Очень хорошо. О существовании других
участков тела, более уязвимых, он уже не задумывался. Живот
захватил его целиком и полностью. Мое брюшко гипнотически
покачивалось, заполняя собой абсолютно всё.
